Взявшись за край ткани в который была замотана княжна, дракон-император потянул его на себя, собираясь по видимому обнажить девушку. Княжна стояла на месте, неподвижная, как каменное изваяние. Ее нижняя челюсть задрожала, грудь тяжело вздымалась от каждого вздоха.
Никто не собирался ничего с этим делать. Окружавшие их служители были все так же безмятежны и отстранены. Кто-то смотрел на происходящее с равнодушием, а кто-то с едва скрытым интересом, не забывая направлять свет вещательных кристалло на девушку.
Даже если бы их возлюбленный дракон-император распорол когтями ее живот и вывалил наружу кишки, они бы и не дрогнули, но Кир не мог так поступить. С детства его учили защищать слабых и не допускать несправедливости.
Он решил, что готов принять гнев дракона-императора на себя, и, в нарушение всех правил, шагнул вперед и сказал:
— Ваше величество, не думаю, что уместно порочить…
Дракон-император, который уже наполовину размотал ткань, в которую была завернута княжна, резко развернулся к нему и махнул рукой:
— Пошел прочь!
Кир успел отскочить назад, но острые когти все равно мазнули по закрывавшему живот нагруднику, и прорезали доспехи легко, точно нож режущий козий сыр.
Торс обожгло болью. Воздух заполнил приторный запах крови. Ему повезло и рана не была глубокой. Войди драконьи когти на пол-пальца глубже и без немедленной помощи целителей ему было бы не выжить.
Кир ошарашено замер на месте. Кто-то потянул его сзади за плащ. Это был Фрол Зерион.
— На колени, — прошептал он.
Кир опустился на колени, склонив голову. Рядом с ним на колени встал и сам Фрол Зерион. Их примеру последовали остальные служители. Только невесты дракона-императора остались стоять на своих местах. Их головы были склонены и смотрели они себе под ноги на нагретые солнцем каменные плиты и потому почти никто, кроме Елены и княжны Миры не видел того, что произошло.
Дракон ходил из стороны в сторону у Кира за спиной. Он слышал его шаркающие шаги и прерывистое дыхание.
Внезапно, Андроник подошел к нему сзади. Склонившись над ним он положил руки на его плечи, и прошептал ему на ухо:
— Не бойся, Ан ушел.
— Кто ушел, ваше величество? — также шепотом, раздирая пересохшее горло спросил Кир.
— Ан… Не обижайся на него. Бедняжка Ан совсем угас, и почти перестал выходить гулять. Вот так вот. Но это ничего, главное, чтобы не проснулся Дро, но он почти всегда спит. А когда проснется, то мы сможем полетать, но ты его все-таки не буди. За ним так муторно потом убирать. Ну да ладно. А где наше перышко? А вот оно!
Андроник Великий вернулся к Елене на каменных плитах возле которой и правда лежало пурпурное перо.
Глава 20. Схватка и красные волосы
Солнце пекло все жарче. Каменные плиты амфитеатра накалились и испускали жар. Пыльный, сухой воздух давил сжимая грудь.
Горло пересохло и она чуть покачивалась на носках. Происходящее казалось Агате истинной пыткой, но и не такое она готова была стерпеть ради дракона-императора. Даже если сегодня ее исключат, она никогда не будет считать свою жизнь прожитой напрасно, ведь главное она сделала — увидела Андроника Великого.
Не смея поднять головы, краем глаза она видела золото его одежд где-то вдалеке. Его голос — звонкий и чарующий, отдающий сладостью меда и горечью полевых цветов, она слышала все ближе и ближе к себе.
Наконец, шаги раздались совсем близко. Не смея вздохнуть от охватившего ее трепета, Агата разглядывала полы одежд остановившегося подле нее Андроника Великого. Его мантия была расшита золотыми нитями и украшена драгоценными каменьями. Наверняка она была очень тяжелой. На загнутых носках парчовых тапочек покачивались крошечные золотые бубенцы, издававшие нежный звон при каждом его шаге.
Нос защекотало от аромата апельсинового дерева и черного перца. Этот запах был ей так знаком! Ведь именно так пахли те свечи, которые она покупала в лавке при святилище в Арлее.
— Гляди-ка, Кир, какие волосики! Красненькие! — сказал дракон-император и протянув руку невесомо коснулся ее волос.
Казалось, вся кровь, что была в ее теле, собралась в иступлено бившемся сердце. Чуть приподняв голову, она скосила глаза, чтобы увидеть его ладонь с длинными тонкими пальцами, с нанизанными на них перстнями, изящными лунками остро заточенных ногтей и нежной белой кожей. На его запястьях покачивалось не меньше полудюжины золотых браслетов.
Агату охватил восторг. Не в силах больше сдерживать себя, она еще чуть чуть приподняла голову и смогла разглядеть острый подбородок, переходящий в точенную линию челюсти, и губы — нежно розовые и четко очерченные, похожие на лепестки цветка эритрины.