— Вы правы, ваше величество, и правда красные, — раздался откуда-то сбоку голос Кира Аверина.
— Какой сегодня день-то интересный. Сколько нового мы повидали, и столько повидали старого из того, что когда-то уже было. Человечки такие все же интересные. Нам надо чаще выходить из этих стен! Как думаешь, Кир, надо ведь чаще?
Генерал издал приглушенный звук — что-то между хрипом и кашлем:
— Как пожелаете, ваше величество.
— Ну мы пока вот как-то не желаем. Сидим пока что здесь, — грустно ответил дракон-император.
Агата не понимала о чем они говорят, но звучание голоса Андроника Великого возносило ее к небесам.
— Как тебя зовут? — Агата с трепетом осознала, что он обращается к ней.
— А-агата, ваше величество, — задыхаясь, от охватившего ее трепета ответила она.
— Красивенькое имечко. А что оно значит?
— «Добрая», ваше высочества.
— Ой, как хорошо! Интересненько так, что все имеет свое значение. Помню, мы так удивились, когда поняли, что весь этот щебет, которые издают человечки, что-то там значит, и что есть даже отдельные звуки, которые обозначают самого человечка. Ну разве же это не чудно?
— Полагаю, что да, чудно, — отозвался Кир Аверин.
Его голос звучал приглушенно и слабо, и Агата даже отвлеклась на мгновение от дракона-императора, чтобы украдкой глянуть на генерала.
Он стоял чуть сгорбившись. Его черные доспехи были рассечены на торсе. Он прижимал к животу пропитавшийся кровью платок.
Агата даже не успела испугаться тогда. Все это просто показалось ей странным.
Неожиданно, дракон-император, который все еще держал в ладони ее локон, сжал пальцы и дернул. Не сильно. Так, как это делал Титус, когда она брала его на руки.
Андроник Великий дернул головой, хрустнул шеей, и встал еще ближе к ней. Так близко, что это уже было бы и неприлично в иной ситуации.
— А волосы то и правда красные, как у нее. Как тогда, — сказал он ей на ухо, так тихо, что услышать могла только она.
А затем, что-то мокрое и горячее мазнуло ее по шее. У нее потемнело перед глазами, все вокруг застыло и замерло.
Андроник Великий сделал шаг назад и небрежно сказал:
— Дайте ей кольцо!
Прошел немного вперед, но, не дойдя до другой девушки остановился и снова дернул головой.
— Прыткий-то сегодня какой! Волосики красненькие увидал — явился.
Настроение дракона-императора стремительно изменилось перейдя из благостного в величественное, а затем обратно второй раз за день.
Прижимая к ране пропитавшийся кровью платок, Кир мрачно думал о том, что их с Фролом Зерионом ждет серьезный разговор. Сам верховный служитель сопровождал их, двигаясь неслышно и плавно, как змея в высокой траве.
По традиции знания о служении дракону-императору передавались от одного гласа другому, вместе с золотой цепью, но предшественник Кира сошел с ума и ничего рассказать ему не мог. Кир прочел все трактаты, посвященные дракону-императору, что хранились в Альторской библиотеке и в закрытых хранилищах при Совете.
В первых были лишь восторгания, и легенды о том, как дракон был соткан из ветра и солнечного света, как он служил старой династии, карал врагов империи и расширял ее земли. Ничего дельного в этих сказаниях ему найти не удалось.
Чуть больше полезных знаний можно было почерпнуть в закрытых хранилищах. Из хранившихся там текстов Кир и узнал о том, что дракону-императору присущи три настроения: благостное — добродушное и ребячливое, величественное — когда он говорил, куда более осмысленно, был царственен и надменен и третье — неистовое. Когда Андроник Великий был в неистовом настроении в последний раз, он спалил половину Альторы.
Служители держали свои знания при себе и не спешили делиться ими с гласом, и все же Фрол Зерион немало помогал и подсказывал Киру, особенно в начале, когда тому было особенно тяжело. Однако, про то, что у дракона-императора есть не просто три настроения, но три отдельные личности, он не спешил делиться. Хотя все было логично, три головы дракона — три сознания.
Солнце стояло еще высоко, они едва обошли половину девушек, но дракон-император уже начал скучать. Он без особого интереса подходил к девушкам, разговаривал с ними и раздавал кольца без какой системы, а скорее наугад.
Вместо того, чтобы уделить большее внимание невестам он изводил Кира.
— Что ты такой грустный, Кир? Что бледненький такой? Утомился, что ли?