Резкий и тяжелый аромат духов, исходивших от мачехи, нравился Агате куда меньше. Она с большим удовольствием пошла бы сейчас на кухню и ткнулась носом в бок Мягколапки, чем стояла сейчас рядом с ней.
— Если ты не забыла, сегодня к нам на ужин приедут гости — генерал Аркатау, и граф Дурине с сыном. Будь добра, выглядеть соответствующе. Еще не хватало из-за тебя краснеть!
— Разумеется, матушка. Я сейчас же поднимусь к себе и приведу себя в порядок.
— Уж постарайся. Сама понимаешь, что юный Нестор не должен быть тобой разочарован.
Агата не была пока обручена с Нестором Дурине, но все понимали, что к этому то все и идет.
Присев еще раз в поклоне, Агата уже хотела уходить, как ее внимание привлек усилившийся клекот ферналей, заглушивший даже пение Вероники из соседней комнаты.
Забыв про мачеху, Агата подошла к окну и отодвинула тяжелые желтые занавеси. Так и есть, по двору расхаживало не меньше дюжины высоких и крепких ферналей, вокруг которых уже суетились птичники. Посреди всех, распахнув крылья и задрав к небу голову, клекотал Альстронг.
Это был самец, высотой в два человеческих роста, с насыщенным фиолетовым оперением и алой каймой по краю крыльев.
Завидев Альстронга, Агата едва не задохнулась в заполонившей все ее существо радости.
— Он здесь! Он здесь! — закричала она, повернувшись к не понимавшей ничего мачехе.
Дверь кабинета с грохотом распахнулась и в комнату подобно смерчу влетел отец Агаты — Кодрат Таноре.
Он был невысок ростом, но жилист и ладно сложен. Несмотря на минувший ему четвертый десяток, в отличие от многих других местных помещиков, он не обзавелся округлым животом, скрытым в складках мантии и был по-юношески строен и подтянут. Его рыжие волосы почти не тронула седина, и они лишь немного отступили назад, оголяя еще больше широкий лоб. Короткая бородка молодцевато торчала вперед. Точь-в-точь такой же, как у Агаты курносый нос придавал ему задорный и дерзкий вид, а светлые глаза напоминали об весенней зелени. Надетые поверх дорожной туники доспехи из прочной кожи покрывала пыль, а плотно облегавшие щиколотки сапоги облепило и что похуже, но горевшая на его лице улыбка затмевала любую грязь.
Завизжав что-то неразборчивое, Агата в три прыжка пересекла комнату и бросилась отцу на шею. Тот тут же подхватил ее на руки и закружил, как делал всегда в детстве. Кажется, Агата сбила ногами один из мачехиных позолоченных столиков, и кажется, даже что-то из стоявших на нем безделушек, безнадежно разбилось, отчего баронесса гневно заголосила, но кому было до этого дело?
Выпустив, наконец, Агату из рук, отец ласково расцеловал ее в обе щеки, и подойдя к покрасневшей и казавшейся то ли гневавшейся, то ли смущенной мачехе встал перед ней на одно колено и поцеловал ее руку.
— Кодрат, мы не ждали вас так скоро. Что-то случилось? — пробормотала мачеха, когда, закончив лобызать ее ручку, отец подошел к маленькому барону и, схватив его на руки, начал укачивать. Титус заулыбался, радостно запищал и тут же ухватил отца за бороду.
— Если и случилось, то только хорошее, баронесса. Нам пришел срочный заказ с самого Лунного острова. Требуют доставить пять, а лучше шесть десятков, самых лучших и породистых птиц, в Ониксовый дворец для предстоящих увеселений.
Отец ходил вдоль окон, продолжая укачивать Титуса. Слуги смотрели на него, как на спустившееся с небес солнце. Почему-то Агате казалось, что отца они боялись куда больше мачехи. Быть может дело было в кривой сабле, висевшей у него на поясе.
— Увеселений? — переспросила мачеха. — Вы думаете, это связано с предстоящим отбором невест о котором объявили недавно?
— Наверно. Да кто же знает, — пожал плечами отец. — Главное, что меня заверили, что все мои птички вернутся домой целые и невредимые, как только увеселения закончатся, а за тех, кто вдруг не вернется, заплатят двойную цену.
— Нашли на что казну тратить, — пробурчала себе под нос мачеха.
— Нам то что? Нам то это только на пользу. Получим кучу монет за наших птичек, да еще и прославимся на всю Империю, если повезет.
Агата, которая стояла притаившись за креслом, пока про нее все забыли и размышляла о том, насколько ей сильно влетит за разбитые безделушки, внезапно подумала, что сейчас самое время и решилась задать волнующий ее вопрос.
— Отец, матушка, могу ли я… могу ли я записаться на Отбор невест к дракону-императору? — покраснев и запинаясь торопливо проговорила Агата.
На секунду в кабинете повисла тишина. Мачеха побагровела, и Агата похолодела, представив, какую трепку она бы ей задала, не будь тут отца.