- Хорошо, - наконец, выдохнул он. - Я не отпущу тебя от себя.
Рина улыбнулась и крепко его обняла.
- Спасибо.
* * *
Во времена учебы в Академии Габриэлю приходилось выполнять одну и ту же работу постоянно. Он был старостой факультета, он был отличником. И он всегда старался довести каждое заклинание до идеала. Им давали домашнюю работу - практиковать произношение. И Габриэль повторял раз за разом одно и то же слово, заставляя лист бумаги подниматься и падать, окно распахиваться и закрываться. Раз за разом, снова и снова. Он мог повторять это часами, сидеть в своей комнате до поздней ночи и учить, учить, учить, выверяя каждую букву, пока заклинание не поддавалось ему, не становилось его частью.
Сейчас происходило нечто подобное.
Он протягивал девушке ладонь, она шла за ним в центр зала, они танцевали, пока мелодия не сменялась другой. Габриэль говорил с ними, как и сказала сестра. Он спрашивал имя, узнавал, с какого они факультета. Последнее легко было угадать на глаз: наряды волчиц были откровенными, на них было мало ткани, их волосы были длинными и волнистыми, они чаще всего спускались ниже талии, у некоторых - до самых пят. Девушки с Факультета трех стихий были тонкими, воздушными, их глаза ярко горели, а щеки румянились. Они были самыми чувствительными. Кройщицы обладали округлыми формами, но жесткими лицами. Их руки были грубыми, а кожа загорелой, как шоколад.
Когда к нему подошла единственная представительница Факультета настроения, Габриэль почувствовал это. Во-первых, остальные девушки не подходили сами, они ждали, когда он выберет их для танца. А во-вторых, от нее исходила магия, и задевала она не только Габриэля, но и всех присутствующих в зале. Она словно плыла по полу, ее мягкие черты лица, ее пухлые губы, теплая кожа и открытая зона декольте - все в ней было прекрасно. Было создано для любви. Но все это было напускным, и хотелось смотреть в ее лицо безотрывно, но лишь до тех пор, пока собственная магия не выталкивала ее чары, и те не отступали.
Лира, так звали девушку, смотрела прямо в глаза. Она не опускала стыдливо голову и не прятала взгляд. И кружилась в танце она так искусно, что Габриэль убедился - на Факультете настроения знают, как выращивать лис.
Они немного поговорили о празднике, девушка выказала желание уйти отсюда. Вероятно, это должно было подействовать на него, как подобает, и в конце вечеринки они ушли бы под руку только вдвоем. Но чар было мало. Он не искал доступа к чьему-либо телу, это не интересовало его. Сейчас у него была иная цель, поэтому, вежливо отказавшись, Габриэль отпустил Лиру и оглядел зал.
И тут его взгляд снова приковала она.
Та самая. Аквамарин.
Все застыли, глядя как Габриэль, пересекая шагами зал, подошел к кандидатке. Рыжеволосый многогранник стоял, держа ее за руку, и они оба смотрели с вызовом - так, что впервые за вечер Габриэль почувствовал что-то внутри себя. Это что-то было незнакомым, странным, оно щекотало внутренности.
Девушка были такой маленькой, что с легкостью смогла укрыться даже за спиной отнюдь не крупного Томаса.
- Ты не хочешь потанцевать со мной? - спросил он осторожно, уже прекрасно зная, каким будет ответ.
Девушка напряглась. Посмотрев на своего друга, она сделала вдох и покачала головой.
Нет. Она не хотела с ним танцевать.
Зал ахнул, словно случилось что-то из ряда вон выходящее. И так оно и было, по сути.
Отборы были многовековой традицией, достойные молодые люди часто находили спутниц в этой и других Академиях, и участие в таком мероприятии всегда считалось хорошим знаком. Если тебя выбрали, значит, ты достойна войти в высшие круги, даже если ты не дойдешь до конца Отбора. Так почему же она напряглась?
- Не скажешь, почему? - поинтересовался Габриэль.
Все смотрели на них. Все смотрели на эту девушку осуждающе, словно она совершала преступление, а внутри у заклинателя кипело ощущение, что он, наконец, оживает. Она не смотрела покорно, как другие. Не заигрывала, не стоила глазки и не намекала открыто на приятное времяпровождение вместе.
- Я вас не знаю, - сказала она, и Габриэль, взглянув на Томаса, отступил.
Он не настаивал.
Ему было достаточно того, что они оба идут против правил. Что они другие - они люди, которым не чужды чувства, и система не могла их сломать.
Он улыбнулся. Пожалуй, впервые за вечер. Коротко поклонился девушке, опустив лишь голову, мазнул взглядом по лицу Томаса, после чего толпа поглотила его. Музыка сделалась громче.
* * *
Джеки прокляла себя и свой мочевой пузырь пятнадцать раз. Ее заперли! Ее заперли, словно нагадившую собаку, и она ничего не могла поделать! Это Нина и Марика, они совсем выжили из ума, раз решили, что смеют так с ней обращаться!