- А как тебя это может коснуться?
- Всех может. Если в Академии ученик проявит слабые способности, то девчонок отдают туда же, а парней в войска. Девушка даже со слабыми магическими способностями лучше, чем обычная простолюдинка. И может родить ещё более способного ребёнка.
Я чувствую, что меня сейчас стошнит.
- У нас в обители так коров скрещивали.
Кора грустно улыбается:
- Вот я и есть такой телёнок, - она встряхивает головой, и выражение лица меняется. Глаза прищуриваются, и в них разгорается злость:
- Но я не хочу вырасти и стать коровой. Не хочу повторить судьбу матери.
Ей больно. И я хочу отвлечь её. А ещё сильнее хочу понять, кто я сама.
- А кто тогда я? И почему я никогда не слышала о том, что ты рассказываешь?
Кора переводит взгляд на меня.
- Скорее всего, твой отец из высших магов. У высших кроме жен бывают наложницы. И для них существуют более закрытые обители. Вот скажи? Часто ли у вас рождаются дети с даром?
Я задумываюсь.
- Иной год двоих увозят, а порой ни одного.
- А из наших почти всех. У высших редко рождаются дети с даром. Но если такое случается, то их ценят больше. Они сильнее.
- На детях магов природа отдыхает, - вспоминаю я слова тёмно-вишнёвого.
- Точно, вот видишь, кое-что тебе известно.
- Нет, случайно услышала эту фразу, когда меня проверяли.
- Интересно, что ты им продемонстрировала?
- Ничего. Я старалась скрыть. Не хотела уезжать. У меня, - мой голос дрогнул, - мама осталась одна.
Мы молчим. Все эти дни я старалась не думать о том, что теперь не изменить. А сейчас чувствую дикую тоску, такую, что темнеет в глазах. Кора утешающе гладит меня по руке.
- Ты не думай, если станешь магом, то заберёшь её к себе.
- Но почему никто за все годы не вернулся, никто не забрал.
- Возможно, они ничего не достигли, и повторили судьбу других одарённых. Но ты ведь очень сильная. У тебя получится.
- Да, - я беру себя в руки и говорю жёстко, - у меня... у нас получится.
- Мы вместе, да? - светлеет лицом моя новая подруга.
- Прорвёмся, - я улыбаюсь, загоняя тоску куда вглубь. Она не исчезнет, но и ослаблять себя я не позволю.
- Смотри, Тея! - зовёт Кора, отдёрнувшая занавеску: - Легки на помине. Вон они канахи. Тоже в город едут.
- А как их отличить от людей? - я двигаюсь к окну, чтобы взглянуть на тех, кого ещё недавно считала страшными волосатыми дикарями с дубинами на перевес.
- Никак, - хохочет, Кора, - они же люди. Но канахи обязаны носить в столице знак на одежде.
Я выглядываю в окно и в группе всадников, обгоняющих нашу колонну, вижу его. Того самого наглеца. Прежде чем я отшатываюсь от окна, он поворачивается и замечает меня. На его губах появляется довольная улыбка.
Какой стыд. Он подумает, что я за ним наблюдаю. И это после всего. Будь у меня время подумать, я бы приняла равнодушный вид, скользнула бы по нему небрежным взглядом и уставилась на что-нибудь другое. Но моё движение выдало меня с головой. Кровь стучит в ушах.
- Ух какой!
- Ты о ком?
- Вон тот тёмненький хорош.
Ну да, тёмненький там один.
- Кора, ты же вроде не хотела связываться с канахами.
- И не хочу, но посмотреть-то можно. Они все такие мощные, не видела ни одного толстяка или дохляка, - она облизывает губы, как Несси после плошки молока. - Кажется, он меня заметил, - Кора принимает изящную позу и делает именно такой равнодушный вид, о котором я сожалела пару минут назад. Боже, как нарочито и смешно это выглядит. Нет уж, я лучше отсижусь в глубине кареты.
- Кора, а где ты могла на них насмотреться?
- Так у нас рядом с обителью торговый тракт проходил. В соседнем городке ярмарки каждый выходной. Пока несовершеннолетняя, канахи не опасны. А вот потом, лучше им не попадаться.
- Почему?
- В определённые дни они имеют право взять на ночь любую понравившуюся девушку или даже замужнюю женщину. И никто не может им воспрепятствовать. Таков закон.
Из всего разговора я поняла главное. Дикие не канахи, дикая я со своим полным отсутствием знаний. Вот почему этот тёмненький вёл себя со мной так нагло и уверенно. Ну уж нет, девкой на одну ночь я ни для кого не стану.
Глава 7. В Академии
Неловко признаться, но мне нравится моя новая комната. Куда делась моя скромность и уверенность, что человеку положено обходиться малым?
Мы с мамой жили в келье, где вся меблировка состояла из двух узких кроватей, простого деревянного стола, одного колченогого стула и шкафчика для одежды, в котором только-только можно было разместить наши пожитки. Проход между кроватями был настолько мал, что одновременно подойти к своим спальным местам мы не могли. И к тому же в комнате всегда было полутемно, потому что одно единственное окошко находилось высоко. Выглянуть в него было можно, только встав на стул.