- Эк вас, милочка, угораздило? Капусту неудачно рубили-солили?
В ответ на эту несмешную шутку я промолчала, хотя больше всего мне хотелось ударить шутника в лицо.
- Не стоит смеяться над боевым офицером. – Сделал ему замечание Дмитрий Павлович. – Пока ты науку постигал, штаны в Академии протирал, Василиса Никифоровна кровь за Государя и Отечество проливала. И судя по состоянию, немало той крови отдала. Не смешно сие.
- Простите.
Я кивнула, расслабляясь.
- Травма уже старая, - первый стал серьезным и аккуратно придерживая мою руку что-то изучал. Взгляд его стал стеклянным, а второй рукой он начал перебирать в воздухе, словно раскидывая крошки голубям.
- Ничего не сделать?
- Вы, Дмитрий Павлович, имеете ввиду вырастить? Нет. Организм уже отверг ту плоть и привык к новому существованию. Если бы сразу в первую неделю, пока разум еще не смирился с потерей.
«Я не смирилась»- хотелось закричать мне, но я молчала. Я знала, что выхода нет, но продолжала надеяться.
- Я бы рекомендовал протез. – Наконец произнес Павлуша.
- А по остальному?
- Усиленное питание.
- Благодарю вас. Не смею больше задерживать.
Мы с Павлушей встали одновременно.
- А вы, поручик Потапова Василиса, задержитесь.
Я опустилась обратно на жесткий стул.
- Итак, Василиса Никифоровна, я не вижу никаких препятствий к вашему участию в отборе. Письмо вам в самом деле отправляли, вы без всякого сомнения, девица, к тому же достаточно родовита и благородна. И в Государя влюблены, что для нашего дела немаловажно.
- Откуда вы…
- Я такие вещи сразу вижу. Но не о том речь сейчас.
- А…
- Я бы порекомендовал сам самой отказаться от участия.
- С чего бы это! – Вскинула я голову. – Али вы хотите сказать, что красота моя с годами поблекла? Недостаточно я хороша для отбора? Что Государю я не пара я и сама знаю, но чтоб даже до самого отбора не могла дойти? Чтобы люди потом судачили невесть что?
- Я такого не говорил. И даже не думал. Но вам будет трудно среди всех этих глупых девиц. Прости Господи. Вы молода и прекрасна. Зачем вам это?
- Государь прислал приглашение. Как я могу обидеть ЕГО отказом? Или вовсе не явиться?
- Хорошо. Оставим этот разговор. – Мужчина откинулся на спинку стула и сцепил пальцы в замок. Покачался на стуле и пожевал нижнюю губу.
- Вы допускаете меня до отбора?
- Да. – Решился он. – Формально вы можете участвовать. Не вижу никаких препятствий кроме тех, которые я уже обозначил.
Он встал и подошел к шкафу. Открыл пару шкафчиков, чихнул, проверил пару склянок и с одной из них капнул немного на ладонь, растер, понюхал и удовлетворенно протянул мне всю склянку:
- Намажешь на спину перед сном. Вначале теплую ванну, после намажешь мазь. Густо не клади, достаточно чтобы впиталось. Завтра утром повторишь.
Я поблагодарила и мазь взяла. Пожалуй, я и лицо намажу. Не думаю, что он мне навредить хочет. Так что я вполне себе искренне поблагодарила и снадобье взяла.
За дверью меня поджидала давнишняя служанка. И мы тем же кружным путем вернулись в мои комнаты.
- Вы опоздали на ужин. Он как раз закончился, – она опять присела в поклоне. – прикажите подать вам еду в комнаты? Это не одобряется, но у вас была уважительная причина.
- Благодарю, но нет. Не хочу нарушать правила с первого дня.
Я не стала говорить, что после отравления даже не могла думать о еде. Общее состояние было таким, что хотелось упасть в кровать и спать. Желательно сутки. Но я знала, что завтра день начнется рано. Почти как в армии.
В комнате явно кто-то был. Немного не так были задернуты шторы, шкаф был приоткрыт, а коврик сдвинут. Конечно, можно предположить, что приходила горничная, но мокрое полотенце висело так же, как я его повесила. Да и к чему прибирать и без того чистую комнату?!
Я набросила на дверь охранку, зная, что визитера это не задержит, но разбудит меня. Впрочем, более умелый маг без труда его снимет. А во дворце навряд ли есть нехватка умелых магов.
Но сил думать об этом у меня уже не было.
Я выполнила предписания врача и упала на кровать.
Даже если кто-то и пытался меня разбудить, то у него это не получилось.
ГЛАВА 3, В КОТОРОЙ Я ПРИСТУПАЮ К УЧАСТИЮ В КОНКУРСАХ
Утром я проснулась от звуков бравого марша под окнами спальни. Не удержав любопытства, я встала и покачиваясь, добралась до окна. Распахнула сворки и некоторое время любовалась оркестром. Молодые мужчины играли слаженно и с полной самоотдачей. Трубач так смешно надувал щеки, что я на короткий период времени залюбовалась зрелищем. А уж что творил барабанщик!