— Почему ты работаешь без выходных?
— Потому что ординатура — недешевое обучение.
— То есть, ты деньги платишь за нее? Вместо зарплаты, ты наоборот, тратишь?
— Да.
— Бред полный! Мало того, что ты выше самых лучших врачей, так еще и должен платить за сомнительную практику?
— Родная, я на общих условиях! Хорошо, что у меня хоть деньги есть на семью…
— А если платить не станешь?
— То меня выпрут.
— И это все врачи так?
— Все. Чтобы быть врачом, надо отработать в ординатуре два года. А это, в том числе, и два дежурства в месяц, помимо учебы-практики.
— Прогуляй! Невозможно жить без выходных! Ты работаешь на износ!
А он уткнется в мою шею, вдыхает мой запах, и гладит мои волосы. И засыпает.
И вот сейчас, после очередного трудового дня, я упрашивала мужа сделать операцию дочке, но он ни в какую не соглашался.
— Почему ты упираешься, Павлик?
— Маш, это сложно. Я не уверен в своих силах. И есть еще кое-что.
— Что?
— Инвалид никому не нужен. Но стоит Лине сделаться здоровой, как ее заберут.
— Но почему?
— Потому что больные дети не нужны. А здоровые…
— А мы можем что-то сделать для других? Иначе их скоро стерилизуют… А кого-то могли уже сделать бесплодным.
— Вот сама посуди: что мы можем отсюда?
— Я могу пообщаться с девочками, они поездят по мозгам мужьям…
— Думаю, ты уже это давно сделала. И как результат?
Я опустила глаза долу. Действительно, все было плохо.
— Маш, вот смотри, как я это вижу. Помнишь, я тебе говорил, что есть отсталые души, которые творят бесчинства? Они должны быть, иначе их бы не было. А теперь подумай, почему рождаются инвалиды и почему их нет в Нижнем мире.
— Их убивают еще на стадии зародыша, — признала факт я.
— Это гуманно или нет?
— Жить в таком теле — мучение, — ответила я, поразмыслив. — Но оно ведь для чего-то нужно…
— Ничего в природе не происходит просто так.
— Но почему им не дают жить здесь, в Нижнем мире? — продолжала допытываться.
— Потому что общество слишком отсталое, чтоб о таком задумываться. Та участь, которая ждет их здесь, жуткая. Мы смягчаем условия тем, что воплотиться они могут лишь там… — он показал наверх.
— Но за что мучения такие родителям…
— Значит, заслужили. Только они не желают исправлять, оставляя детей. А значит, вымирают.
— Но… Дети ведь мучаются за поступки родителей и потомство иметь не могут. Да и они нормально хоть развиваются, с ними занимаются, общаются?
— Потому что считается, что будут плодить таких же калек. И это не далеко от истины. Занимаются, да — есть учителя, которые с двух лет начинают проводить уроки. До этого только медсестры общаются.
— Но как же… — не договорила, но детьми не занимаются, только ухаживают, поболтают немного. Но этого слишком мало для каждого ребенка.
— Маш, никто не хочет исправлять причину. А генетика — это род. И это карма. И она несет в себе, в том числе, и родовые проклятия.
— Но ведь у клонов эта функция выключена — продолжения рода. А у этих детей — нет. Значит, природой им не заблокировали эту функцию.
Муж задумался.
— Ладно, я поговорю с отцом. Уговорила. Но на большее не рассчитывай! — а я полезла обнимать и целовать любимого.
Он расцвел. И таким шансом воспользовался. Повалил меня на постель и начал покрывать поцелуями.
— Тихо, малышку разбудишь… — шикнула я.
— Пора ей братика родить?
— Думаешь, еще не рано?
— Ну, ты ж была готова еще полгода назад…
Да, точно. Ждала, придут или нет следующие женские дни. А когда пришли раз, два, три… все ждала, что больше не придут.
К слову, с девчатами я общалась, пока ни одна не забеременела.
В чем причина была, пока не нашли. Но Аврора и Жанна тоже обрели женские дни. Муж сказал, что по мановению волшебной палочки так сразу редко у кого происходит. А у нас статистика вообще была никудышняя, так как всего три девушки замуж выходили.
Жаннину просьбу я выполнила, передав письмо ее родным. Они очень обрадовались, получив весточку, и сдержать эмоции не смогли. Мы разговорились, оказалось, что они были эмоциональными уже не одно поколение, но с малолетства учились контролировать свои эмоции. Снаружи казались они слишком холодными, но это было не так.
Аврора с Яном пока по-прежнему ссорились, она частенько жаловалась на мужа. Но при этом глаза ее сияли, а значит, ей нравятся их отношения.