Во время отбора Света влюбилась в одного жениха и так над ним измывалась, желая доказать, что он годен называться им, что молодой человек сбежал с отбора, тем самым провалив его. Света огорчилась. Отбор разогнала, и осталась ни с чем. Переживала она сильно, чуть было до самоубийства не дошло. А потом возлюбленный по делам приехал к нам на остров.
Света, как узнала, совсем голову потеряла. Похитила жениха и предложила породниться, а когда он отказался, провела в его спальне ночь. Что там случилось, мы не знаем, но он предъявлять претензии не стал, а наоборот, женился на ней. Вот и пойми эту молодежь! Но, похоже, она своего добилась — влюбила его в себя.
****
Спустя еще пять лет
Солнышко нежно ласкало своими лучиками мое лицо. Но так, чтобы не разбудить. Правда, я уже проснулась, только глаза не открывала, нежась в постели и вспоминая свою сегодняшнюю жизнь.
Скучать нам некогда, зато времени на свои опрометчивые поступки точно не остается. Разве что иногда полетать, развеяться, на море искупаться. Понять, что любишь, живешь полной жизнью и ни о чем не жалеешь! И быть только с мужем, наедине, когда никто не разбудит плачем или криками: "Мама, вставай, я уже выспалась!"
А вернуться из двухдневного отпуска и узнать, что вновь поселилось дитятко под сердцем! Надо себя поберечь, а еще столько дел успеть переделать… Ремонт в покоях, а то не так свет ложится на стены, кровать неудобная, а шкаф не в том месте. Благо, помощников хоть отбавляй, еще и роботы-слуги есть, правда уже безликие машины. Ибо мужчин муж ревнует, а женщины напоминают Риму.
К слову, детей у Римы так и нет. Даже путем искусственного оплодотворения не получаются, впрочем, у Рианы — тоже. Но, в отличие от последней, Рима взяла детей-инвалидов — сиамских близнецов, когда я заговорила о них. На удивление, я иногда с ней общалась. Она сильно изменилась с тех пор, как покинула остров. Бралась за любую работу, причем часто совершенно бесплатную или низкооплачиваемую, дома почти не бывала. При этом всегда оставалась приветливая и готовая угодить. А на лице всегда была немного грустная, но добрая улыбка. Некоторые поговаривали, что она умом тронулась, но я с ней общалась, она вполне адекватна. Просто выбрала служение людям своим наивысшим приоритетом.
Так вот, узнав, что через два года после раскрытия заговора родители отказались от сиамских близнецов, она захотела их взять.
Муж был против. Но через меня она этого добилась.
Дверь хлопнула, вырывая меня из воспоминаний. Я уже не сплю, но все еще делаю вид.
— Мама, пойдем на каток? — раздается рядом голос сыночка.
Я же не могу сдержать улыбку.
— Я знал, что ты не спишь! — радостно восклицает он. Приходится открыть глаза.
И вот как можно отказать этим невозможным зеленым глазкам? От отца ему только они и достались. Все твердят, что он — моя копия.
— Не думаю, что Владыка разрешит… — вовремя вспоминаю, что мне нежелательно сейчас рисковать.
— Мам, но папа же сам звал…
Да, то было до того, как он сделал экспресс-тест и узнал, что я вновь забеременела.
— Давай ты с Линой сходишь в выходные?
Велес, как мы сокращенно называем сыночка, насупился.
— Мама, ты обещала…
— Нет, не обещала, — ведь обещания я всегда выполняю. — Я сказала, если ничего не изменится, то пойдем.
— А что изменилось?
— У тебя будет братик или сестричка, — я похлопала по животику.
— Опять? — и закатывает глаза. — Надеюсь, на этот раз братик!
Я пожимаю плечами и обнимаю сыночка. Но тут распахивается с грохотом дверь, в которую влетает Мира.
— Мамочка! А можно я с тетей Авророй полетаю на скутере?
— Нет! — говорю тихо, но строго.
— Но мамочка!
— Так, дайте мамочке проснуться! — входит муж в спальню.
— Так мы поможем! — и дочь запрыгивает ко мне на постель.
— Дети, вы маму раздавите…
— Мамочка, потискай меня! — просит дочь.
— И меня! Мамочка, я тебя сильно-сильно люблю, — говорит наш старшенький, наваливаясь всем своим немаленьким весом на хрупкую меня. При своих семи годах уже на все десять выглядит.
— Так, дети, пойдемте, прокачу вас на скутере, — приходит на выручку муж.
— Ура! Мы идем на скутере кататься! — радостно восклицает сын, а дочь ему вторит.
— Бегом кушать и одеваться! — говорит муж и детей как ветром сдуло. Наклоняется ко мне, целует. — Как ты, сокровище мое?
— Все хорошо, — улыбаюсь я.