Но ответа не последовало. Проверять не хотелось, но мысль, что из-за меня кто-то лишился жизни ужасала.
Я аккуратно коснулась одного, боясь, что он очнется и наброситься на меня. пульс мерно стучал под пальцами. Не мертвы.
Старушка вновь простонала. Я приблизилась к ней, ощущая тошнотворный запах крови и помойки.
— С вами все хорошо? — спросила я, присаживаясь рядом с ней.
Самый логичный вопрос в данной ситуации.
Женщина закряхтела, пытаясь перевернуться на спину.
— Вы подняться сможете?
Она сфокусировала на мне здоровый глаз. Второй подбит и не открывается. Казалось на ее лице не осталось живого места. Лица не видно, лишь огромный сплошной синяк.
Полы одежды стягивались к ее телу, пока она пыталась подняться. Тяжело кряхча и постанывая, женщина поднималась. Я подхватила ее под руку, а с другой стороны незнакомец.
Все-таки помог.
— Мы вам поможем, — прошептала я. — Где вы живете?
Мы вели ее по переулку, помогли переступить через валяющихся в отключке стражников.
— Там, — она кивнула на дом. — Только с другой стороны. Не надо к лекарям. Они меня убьют. Прошу вас.
Она шла полусогнутая, пока мы придерживали ее. Вот бывают же настоящие мужчины, не то, что мой муж бывший.
По крайней мере, когда я была в браке и вовсе потеряла в них веру.
Хотя, может, и не стоит расслабляться. А то я помню, как попросила благоверного триста рублей на средства личной гигиены. Мне тогда денег на работе задержали, и вот пришлось влезть в семеный бюджет, а заодно получить такой вынос мозга, что больше к нему обращаться не хотелось. Так до зарплаты мне каждый день напоминали, чтобы вернула деньги. И главное ни на что они ему не нужны были, а только каждый день надо было капать — “где деньги?” “Вот я на тебя все трачу, а потом нам на поездку в Египет не хватает”. последней каплей моего терпения стало то, что он сам в ту поездку и поехал, даже не предупредив меня. Пока тратила свои деньги нам на еду, он копил себе на путешествие. Пока я тащила тежелые пакеты домой, он придуривался, что слишком занят тем, что зарабатывает. Тем более я же живу в его квартире! Во он оплачивает половину коммуналки, а я должна еще и вторую половину доплатить, и еду домой притащить. Прям львица квартирного прайда.
А в итоге, когда муж объявил, что мы собираемся в Египет, я на радостях подумала, что он мне купил билет. Оказалось, что я должна была добавить свою долю на поездку. До зарплаты оставалось пару дней, но муж сказал, что поездка уже завтра. И раз я не могу оплатить, то он едет сам.
Я помахала ему ручкой, игнорируя подставляемый ко мне чемодан с тонким намеком — собери его. Намек перерос в угрозу, а затем и в приказы. Я не поддавалась и ему пришлось собираться самому, грозясь, какая неблагодарная. Он меня в дом пустил, всем обеспечивает, деньги по первому зову дает. Вот с тех пор терпения с таким браком закончилось. Брак испортил денежный вопрос и жадность.
Только я теперь другого от мужчин не жду.
Мы провели старушку в каморку на цокольном этаже. Здесь было темно, но на удивление уютно. Мебели почти не было. Лишь кровать, стол и пару стульев. Одежда валялась на кресле. Видимо, единственная, что у нее вообще есть.
Ах, да. Еще же табуретка была, но ее сломали.
Думать о том, что тут будут хоть какие-то задатки цивилизации не стоило.
Незнакомец помог женщине лечь на кровать. Я кинулась к большой бочке, где нашла воду. Нашла на маленькой заплесневелой кухне какие-то чашки и налила в одну воду.
Незнакомец поднял женские лохмотья, а я сделала вид, что ничего не увидела. Я не могу смотреть на раны, или синяки, которые оставили те двое. Благо мужчина стоял спиной и полностью загораживал.
Старушка с благодарностью приняла нашу помощь, и вскоре уснула.
Незнакомец смахнул ее вещи на пол и уселся в кресло, наблюдая за мной, пока я ополаскивала посуду.
А мне ведь некуда идти в этом мире.
Я прошла в комнату, не сводя взгляда с незнакомца, завалившегося в кресле. Казалось, что и он не сводил с меня взгляда. Только хотела усесться на стул, как меня крепко схватили и усадили на колени.
— Эй, — шепотом возмутилась, поудобнее усаживаясь на мужских коленях. — Мы же в чужом доме.
В жизни подобного не творила. Сижу на коленях мужика, которого даже лица не видела. Еще и в доме незнакомого человека.
Вот только незнакомца это нисколько не смущало. Он уложил меня на себя.
— Хотя мне и идти особо некуда, — грустно прошептала я. — Я тут вообще не знаю, как оказалась.
Да, да изливаю душу незнакомцу. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что у него здесь ей свой дом, но все равно.