И он с аппетитом начал есть, похрустывая листьями салата и радуясь крекерам с паштетом, как первому снегу. Не хуже ужаленной я взвилась со стула.
– Вы! Вы негодяй, подлец! Вы пригрозили мне, что примете Гилла в Военную Академию… в спецотряд. Вы умолчали об этой сделке и о подставе с гонками и гиенами и… и…
Иглы? Иглы, где мои иглы?
Пожри меня демоны, предусмотрительная мерзопакость Орран их забрал! От отчаяния начала оглядывать столы на предмет ножа.
– Лилли, сообщи я о сделке и прочем, я бы получил дозу яда, не сопоставимую с жизнью. И не спорьте, вы с начала беседы ищете, чем бы меня уколоть.
– Так заслуженно!
– Возможно, но это не даст вам свободы. – Он с наслаждением съел деликатес с икрой, понизил голос: – Однако, если вы согласитесь отыскать генерала Ликоя, через месяц я вас отпущу.
– Месяц? – переспросила скептически. – Вы, верно, шутите. Верховный прятался двести лет, герцогиня – семнадцать, а вы говорите – месяц. С чего вы взяли, что он не сбежал?
– Потому что он рядом, – ответил Соро. Меня зазнобило от такой перспективы. Я слышала Ликоя, и мне бы не хотелось с ним сталкиваться вновь. – Помните бессознательного парня, сына пространственника? Прошлой ночью мы обнаружили в нем перепуганного аптекаря. Того самого аптекаря-экстраордината, чье тело или сосуд, вот незадача, подвластные герцогине люди разместили по соседству с Верховным. Знаете, о чем это говорит?
– О том, что Ликой действительно рядом, – прохрипела я и точно от волнения потянулась к сладкому.
– Да. И самое главное – мы нашли его тело, то есть охранника-эльфа. Замурованным, частично искалеченным, но живым. По словам беса, он сопротивлялся подселенцу. На восстановление уйдет от полугода до года. – И, словно что-то вспомнив, Соро широко улыбнулся. – К слову, для одного из эльфов нам потребуется противоядие от вашей крови.
– Ладушки, – выдохнула покорно.
Есть не хотелось, я знала, от сахара мне станет плохо, но все равно поднесла миндально-шоколадное пирожное к губам.
– Лиллиан! – С тихим рявком главнокомандующий отобрал опасную сладость. – Вы уже забыли о длительном действии блокиратора или назло хотите лишиться подвижности рук?
– Я не забыла, просто ошеломлена… – призналась я, отстраненно наблюдая за тем, как тянусь за бокалом и початой бутылкой.
Зачем? Плетение трезвости все еще на мне, я почувствую одну лишь воду. Но, вопреки здравой мысли, вижу руки, что уверенно наполняют бокал, взбалтывают крепкий напиток, подносят к носу, к губам… Я вдыхаю пряный запах коньяка, делаю глоток и… Вода – чистая, родниковая, полная прохлады – касается языка, обволакивает небо…
«Что за Грыс?!» – неожиданно прогремело в моей голове, и я от страха едва не захлебнулась напитком: «Вода?! Почему вода? Тебя что, обложили сухим законом?» – продолжил возмущаться самый жуткий из возможных кошмаров.
– Лилли! – забеспокоился Соро.
– Ликой? – удивилась я. Еще не верю, но… В мгновение ока стали понятны все странности, произошедшие со мной. Способность к магии, тяга к подвалам, глупое желание ощутить сладость на языке и дрожь от догадок Соро.
Если бы смогла, я бы заорала, но мне позволено только шептать.
«Именно я, – прозвучало в ответ, и способность к шепоту тоже исчезла. – Надеюсь, скучала».
– Самая неудачная попытка сбежать, – пошутил главнокомандующий, мягко похлопав меня по плечу. – Вы как, живы?
– Жива, – ответила я в свойственной мне манере и внутренне взвыла.
Я уже не я! Я ничем не владею. Бессильный наблюдатель в собственном теле. В последний раз осознанно бросила взгляд на зеркала и ужаснулась. Эта тварь улыбалась моими губами, держала мой бокал и салютовала мне точь-в-точь, как бы это сделала я сама.
Господи, господи, господи… Кто-нибудь, спасите меня от подселенца!
«Умолкни», – бросил он в ответ и плавно обернулся к Соро. – Я согласна принять участие в поисках генерала Ликоя.
– Отлично. Закусывайте и возвращайтесь к жениху.
К Оррану шла, как на эшафот. Конечно, внешне под влиянием генерала я к нему летела на крыльях любви, но внутренняя моя сущность безрезультатно противилась, рвалась из пут вторженца и ничего не могла ему противопоставить. Я словно застряла в темной комнате-клетке с окнами, повторяющими прорези глаз, звуки заглохли, вкус и запахи тоже, я смутно ощущала тело и совершенно не влияла на него.