Громадное, с суповую тарелку, окованное железом копыто уже опускалось девчонке на спину…
Он врезался в привставшего в седле виконта, будто пушечное ядро. Сдвоенный удар ногами и виконта вышвырнуло на мостовую. А невесть откуда взявшийся Чуч, раздирая в кровь руки, ухватил скакуна за гребень и повис, страшным усилием всего тела отворачивая зверюгу от девчонок. Окованное копыто ударило в булыжник в пальце от головы Булки. Скакун снова взвился на дыбы, но девчонка уже выкатилась из-под удара и вскочила на ноги.
Новый удар копыт о мостовую был так силен, что руки Чуча разжались, и мальчишка полетел наземь. Ловко кувыркнулся и вскочил на ноги.
— Ах ты ж… — виконт уж стоял на ногах. Его шатало, но в руке у него был седельный пистоль. Палец прижал курок и широкий, как чашечка цветка, раструб окрасился пламенем. Жахнуло.
Чуч плашмя упал на землю — просвистевшая у него над головой пуля отколола ухо у поддерживающей балкон каменной бабищи.
Мальчишка вскочил, и в руках у него уже было стрекало для скакунов. С этим стрекалом наперевес он ринулся на виконта.
— Ах ты ж… — повторил виконт, перехватывая стрекало обеими руками. Острие дрогнуло у самого его лица и… Чуч извернулся всем телом, и острие чиркнуло сьера поперек лица, вспарывая бровь и щеку.
Кровь хлынула, закрывая лицо сьера словно алым платком. Виконт выпустил стрекало и пронзительно, как подколотый хрюн, заверещал, прижимая к лицу ладони.
Земля содрогнулась. Мостовая плавно колыхнулась, заставляя скакуна забиться, вскидывая задом и гулко трубя от ужаса. Глухой взрыв заставил клювоносов сорваться с крыш и заметаться, роняя угольно-черные перья и густо метя белым пометом стены домов и мостовую. Там, откуда только что сбежали Мартин с девчонками, поднимался в небо столб черного дыма.
— Нет… — обтирая заливающую глаз кровь, выдохнул виконт. — Нет-нет-нет! — он ухватил скакуна за узду, резко дернул, заставляя шипы на удилах впиться зверю в морду — скакун аж взвизгнул от боли. Взгромоздился в седло и погнал скакуна обратно, в сторону расползающихся клубов дыма.
Глава 42. Бегство из дворца
Королевский двор
— Не думала, что нам удастся. — Камилла настороженно выглянула из отпертой принцем двери.
— Не сомневалась, что удастся. — возразила я. — Король, проникший на собственный отбор в женском платье, наверняка и в своем дворце знает все неохраняемые ходы-выходы!
— Вообще-то во дворце все выходы — охраняемые. — наваливаясь на рассохшуюся дверь, пропыхтел король. — По ведомости на жалование, тут полагается двое стражей: один внутри, один снаружи.
— А ведомость подает виконт Пеленор? — догадалась я.
— Он самый. — кивнул его величество и задумчиво покосился на Камиллу.
— Полагаете, при папеньке сьёретты Камиллы такого разгильдяйства не было? — демонстративно задумалась я.
Я была уверена, что было — вошли же гардеровцы во дворец тогда, восемь лет назад. Тем хуже для Пеленора — мог учиться на чужих ошибках.
— Вы крайне бестактны, сьёретта Оливия! — строго нахмурился его величество. — Хотя чего и ожидать от шантажистки!
— Никогда не поверю, что вы не рады поводу сбежать из дворца, ваше величество! — фыркнула я, проскальзывая в дверь следом за Камиллой.
— Осторожнее! Вряд ли вам случалось бывать в таких местах, сьёретты. — с легкой снисходительностью к дамской неопытности предупредил король.
Перед нами был задний двор, и это был самый обыкновенный задний двор. С сарайчиками, когда-то аккуратными, а теперь давно обветшавшими, с перепревшими от влаги досками под дырявым навесом, с грудой старой мебели, увенчанной стулом с отломанной ножкой, и с пахнущим мусорным коробом, внутри которого тихонько шуршала крыса. Удивляло лишь, что дворцовый задний двор ничем не отличался от заднего двора обычного городского дома или даже трактира. Но если логично рассудить, задние дворы вообще разнообразием не отличаются.
Примерно это я его величеству и объяснила.
— Полагаю, большинство благородных сьёретт понятия не имеют как устроены задние дворы. — король как-то сразу помрачнел — словно хотел впечатлить своей опытностью, да не вышло.