— У лавки Редон нет и не может быть конкурентов: с тех пор как экспедиции в Чащу стали монополией королевской власти, только у Редонов осталось право… и хотя бы малая возможность свободной торговли. Не хотелось бы компрометировать это право ошметками ваших мозгов на оконных стеклах королевского кабинета! — меланхолично заметила я.
Короля рядом со мной заметно передернуло.
— Двух капель «неусыпайки», сьер офицер, хватит на всю стражницкую смену. И разводить их надо не на стакан, а на ведро воды. Но даже так «неусыпайку» не рекомендуется принимать без крайней необходимости. За долгой бодростью следует неизбежный откат. Вы заснете настолько крепко, что даже если городские нищие вам уши на похлебку обрежут, и то не проснетесь!
— Все выразительнее и выразительнее. — из-под глубоко надвинутого капюшона пробурчал король.
— Что вы ее слушаете? — девица уперла кулаки в бока, и развернулась так резко, что крутанувшаяся юбка сбила пару коробочек с нижней полки. — Хотите сказать, лучше меня знаете, как применять чащобные снадобья? Да кто вы такая?
— Я — графиня Редон, хозяйка этой лавки. — откидывая капюшон, спокойно пояснила я. — А вот кто такая эта девица, я не знаю. — разглядывая дорого одетую красотку за прилавком, я пожала плечами.
— Я… я приказчица! Мне… — девчонка вжалась в стенку, глядя на меня с нескрываемым ужасом. И вдруг пронзительно заверещала. — Никакая это не графиня! Графиня старая, а эта — молодая! Хватайте ее, сьер офицер, она мошенница! А я за подмогой сбегаю! — и она попыталась шмыгнуть в узенькую дверь за прилавком, но молчаливый усатый капрал с неожиданной ловкостью перегнулся через прилавок и быстро, как кот лапой, цапнул девчонку за запястье. Она пронзительно взвизгнула.
— Я — графиня Редон-младшая. — не ей, а стражникам пояснила я. — Я тоже ни разу в жизни не видела приказчицу из нашей лавки, ее ведь еще мой дед поставил. А тетушка менять не стала. Так что по моим подсчетам Марушка из Плесневелых Кучек должна быть весьма и весьма немолода.
— Надеюсь, у сьёретты графини найдутся подтверждающие бумаги? — спросил офицер.
— Найдутся. — спокойно согласилась я. — Приглашение на отбор, рекомендательные письма от тетушки к ее столичным подругам, бумаги на лавку и всё, что в ней находится. — я широким жестом обвела и флаконы, и коробочки с порошками, и пакетики трав, и чащобные растения в горшках, и чучело плетучей крысы заодно. — Кое-что у меня даже с собой. — я потянулась к мешочку на поясе. — А остальное в гостевых покоях по дворце. Полагаю, за этими бумагами можно послать.
— Можно еще мастера Вилье пригласить — быстро разберется. — шепотом, будто рассуждая сам с собой, выдохнул его величество.
Офицер вздрогнул, дико покосился на закутанного в плащ короля, и замотал головой так, что будь та на шарнирах, всенепременно бы отвалилась:
— Думаю, с таким простым делом мы и сами, без Черного Вилье разберемся!
Капрал с силой дернул девчонку к себе и под протестующий вопль перетащил ее через прилавок. Завернул ей руки за спину, заставляя согнуться пополам и опуститься на колени:
— А ну говори, тварюка Пустошная, кто такая? Как зовут?
— Марией! Это ошибка! Видит Летящая, я ничего плохого не делала! Пустите! Не имеете права!
— А может, Летящая заодно увидит, куда ты дела нашу настоящую приказчицу, старую Марушку?
— Говори! — капрал тряхнул девицу так, что у той лязгнули зубы. — Куда старуху дела, гадина? Прибила, чтоб ее место занять?
— Полагаю, ваш солдат что-то об этом знает, сьер офицер. — вдруг привычно тихо прошелестел король.
Я оторвала взгляд от девицы, и поглядела на молодого стражника. А король-то наш умеет подмечать! Молодой стражник был бледен, как полотно.
— Говори, что знаешь. — отрывисто скомандовал офицер. — Не заставляй меня думать, что ты замешан.
— Я… Нет, я… — парень крупно сглотнул и наконец решительно выпалил. — Мария ни в чем не виновата! Мы с ней на кладбище познакомились — она мать хоронила!
— Когда это было? — быстро спросила я.
— Так полгода… Нет, даже месяцев семь назад. — ответил стражник.
— Ваша приказчица была моей мамой! Она болела, а потом умерла, но вас это даже не интересовало — только деньги давай-давай-давай! — девица попыталась вскочить, но капрал не пустил. И тогда она просто вскинула голову, и с негодованием глядя мне в глаза, выпалила. — И никакая она вам не Марушка! А почтенная мистрис Мария! Ее все соседи уважали! Она даже от нашего квартала приветственный адрес мэру столицы вручала! В честь юбилея!