Позади него, захлебываясь сорванным дыханием — явно бежал со всех ног — стоял молодой стражник.
А я еще думал — куда он пропал? Оказывается, за помощью бегал.
— Тело повешенной с перечнем ее преступлений останется на этом фонаре семь дней в назидание другим приписным крестьянам, пошедшим против владетеля. — я помахала в воздухе листком с кривой надписью.
— И правильно! — мстительно припечатала ярко накрашенная рыжая девица в отделанном кружевами платье с глубоким, как чащобные озера, вырезом. — Понаехали тут из своих деревень, честным горожанкам цены сбивают!
— А вы б цены не ломили… честные, б… У деревенских-то сиськи подешевле, да и посвежее! — отозвался из толпы мужской голос.
— Заткнись, нищета, это тебе что — творог?! — рявкнула рыжая, обеими руками оттягивая вырез еще ниже, так что слегка посиневшее от осеннего холода грудь открылась чуть не до самых сосков.
— Да уже почти! — ответили ей.
— Запрещаю! — веско, будто камень уронил, припечатал «медвежуть». — Торговому дому Монро не нужно эдакое украшение перед входом.
Молодой стражник облегченно выдохнул, и вместе с ним шумно выдохнула толпа: одновременно радостно, и разочарованно, что зрелище отменяется. Марушка издала короткий задушенный писк и кажется, собиралась сползти в обморок. Право, неприлично крестьянке иметь нервы как у нежной сьёретты!
Я повернулась и посмотрела на «медвежутя» сверху вниз. Нет, он конечно был выше меня ростом… но у меня получилось. Я все же графиня Редон, а он — торговец. Хотя и понятливый — вымученно улыбнулся и поклонился:
— Пьетро Монро-средний, к услугам благородной сьёретты.
— Оооо! — уважительно протянули зеваки.
Даже я прониклась: насколько знаю иерархию торговых домов Овернии, войти туда даже на правах младшего, и то громадный успех. А уж дослужиться до среднего, да еще такому молодому — надо быть изрядным талантом в торговле.
— Графиня Оливия Редон. — представилась в ответ я. — А скажите, мастер Монро, здешняя мостовая тоже принадлежит торговому дому?
Он сразу помрачнел, понимая, к чему я клоню.
— Нет, сьёретта графиня. Мостовая принадлежит городу.
— Вот видите, я полностью в своем праве! — возрадовалась я.
— Сьер офицер… — Монро повернулся к командиру стражи.
— Уважаемые городские стражи не могут мне отказать! — поторопилась вмешаться я, по выражению лица капрала понимая, что он предпочтет поссориться с заезжей владетельной графиней, но никак не с Монро-средним. В соревновании, кто тут реально владетельней, я проигрываю торговому дому сходу. — Я полностью в своем праве и остановить меня может разве что личный приказ его величества.
Король и Камилла одарили меня одинаково хмурыми взглядами. А как эффектно звучало бы веское королевское «запрещаю» из-под оборок чепчика!
— Гнев благородной сьёретты священен! — Пьетро Монро не стал скандалить или требовать, наоборот, снова уважительно поклонился, наглядно демонстрируя, как в его возрасте можно стать средним в самом влиятельном торговом доме королевства. — Дом Монро всего лишь просит войти в наше положение. Боюсь, семь дней с повешенной перед главным входом заставят людей покинуть наши торговые залы.
— А мне казалось, мы тут собрали изрядную толпу. — невинно заметила я.
— Со всем уважением, это не то… сборище, что способствует торговле. Торговый дом Монро будет весьма признателен, если сьёретта графиня проявит сочувствие.
— Насколько… признателен? — заинтересовалась я.
У меня за спиной возмущенно ахнула Камилла.
Монро-средний не дрогнул:
— В меру наших возможностей.
— О, зная, сколь внушительны возможности торгового дома Монро — это больше, чем я могла желать! — проворковала я. Пусть теперь попробует пожадничать!
Монро понял, что его поймали в ловушку, в глазах его мелькнула печаль, но он принял случившееся с достоинством.
— Два модных… и удобных охотничьих костюма — мне и… — я на мгновение заколебалась, но потом все же со вздохом закончила. — Мне и графине Дезирон. И наш выбор должен быть первым, кто бы к вам ни обратился.
— Мы, конечно же, заплатим. — встряла Камилла.
Я обернулась через плечо — и поглядела на нее так, что она отпрянула и торопливо опустила глаза.
Я еще некоторое время побуравила ее взглядом, но Камилла разглядывала мостовую, всячески излучая вину. Теперь, конечно, она будет молчать и вмешиваться в мои дела не осмелится, но все равно… Будь мы мужчины, никакие извинения не были бы достаточными, пришлось бы драться на дуэли! Как? Вот как она додумалась такое… уточнить! Я — Редон! Редоны платят всегда!