— Если бы мы с Риской тебя за локти не держали — могли б и казнить. — фыркнула Стеффа. И пояснила мне. — Она попыталась того потертого мозгляка вазой пристукнуть.
— За такую гнусь не казнят, а награждают! — фыркнула Амелия.
— Там ваза дорогая — если не Срединная Империя, так сразу после… — прошелестела Малена.
Ваза Срединной Империи… хорошо, пусть даже пост-Срединной… не в сокровищнице. Просто так стоит — бери, кто хочет, бей по голове, кого хочет. Да такая ваза стоит как годовой бюджет Овернии! Мир сошел с ума. Ну или по крайности — дворец!
— Пааадумаешь… Я маменьку попрошу, она с наших стеклянных мануфактур вазу и побольше пришлет! О такую! — Амелия развела руки, как наши деревенские рыбаки, когда рассказывают женам, что в речку из чащобных озер гигант-рыба заплыла. Сожрала наживку, сеть, удочки, куртку и шапку, взамен издевательски отрыгнув пару пустых бутылок и вусмерть пьяного кума.
— И вообще! Нас на допросе все время о тебе спрашивали! — она обличающе ткнула в меня пальцем. — Будто это ты Маргошку убила! Вот к тебе пусть всякие мозгляки и пристают… с неприличными предложениями!
— А нас о графине Дезирон спрашивали! — возмущенно подхватили Стеффа с Риссой. — Будто это вы Рискиным мечом ее убили!
— Но я сразу тому следователю, как его — а, Вилье! — сказала, что это полная ерунда! — перебила их Амелия. — Вот ясно же, кто убийца!
— И кто? — слегка потерявшаяся под этим напором, переспросила я.
— Как — кто? А кого тут нет? — Амелия широким жестом обвела нашу компанию, и встретив непонимающие взгляды, скептически хмыкнула. — Вам что всем, память отшибло? Была же еще одна деваха! Ну, вспоминайте! Нескладная такая, долговязая, в старомодном платье. Она еще с нашей Ливкой вместе ушла… Но это ничего не значит! — торопливо исправилась Амелия. — Ливка на приеме была, мы все ее видела, а долговязая! Не было ее! Она, значит, и убила, верно вам говорю! — пару раз кивнув в подтверждение собственным словам, закончила Амелия, и толкнула дверь спальни, первой ступив на порог.
Замерла, на миг перегородив проход, и прежде, чем кто-то успел спросить, в чем дело, истошно заорала:
— Вот же она, долговязая! Еще кого-то прибить хочет? Держи ее, убийцу проклятущую!
Глава 38. Дети в подземелье
Двор Отбросов
Лоб Крыски впечатался Булке в зад.
— Ползи давай! — прошипела девчонка. — Скорее! — и снова боднула лбом, подталкивая вглубь прохода.
— Все равно увидят, что вода ушла. — выдохнула Булка, при этом торопливо перебирая локтями и коленями…
— Ну давай тут сидеть, чтоб они нас из этой трубы за ноги выволокли! — зло прошипела Крыска, продолжая подпихивать ее лбом. — Шевелись! Или раскормленный булками зад застрял?
— Сама ты… Крыска! — огрызнулась Булка, отчаянно вихляя тем самым задом, который вовсе не раскормленный и уж точно нигде не застревал. Просто она не жук-скалоход, чтоб сквозь камень пролезать!
Крыска упорно продолжала толкать ее, Булка попыталась ползти шустрее. Камень у них за спиной вдруг негромко щелкнул, и медленно начал закрываться. Сквозь неторопливо сужающееся отверстие проступили пляшущие блики — в колодец спускали факел!
— Аааа! — в этот момент камень под грудью у ползущей исчез, и она вывалилась из прохода в пустоту. Дыхание перехватило, крик сбился в груди. Она в который раз больно ударилась об камень и кубарем покатилась по полу.
— Не ори! — щурящаяся Крыска выглянула из лаза как крыса из норы.
Свет становился все ярче — вокруг одна за другой вспыхивали вовкуньи лампы.
Постанывающая от боли Булка огляделась, и поняла, что лаз их все-таки привел… куда-то. Из колодца они точно выбрались — ни грубого камня, ни темноты, ни уж тем более воды здесь не было. Было просторное, сухое помещение с оштукатуренными стенами, сплошь заставленное ящиками и сундуками. Посещали его часто, судя по полностью заправленным вовкуньим лампам под потолком. В общем, явный склад… чего-то.
Ловко цепляясь за край лаза, Крыска выскользнула наружу, и принялась оглядываться:
— Надо проход закрыть, чтоб за нами не полезли. — она попыталась сдвинуть с места остро пахнущий смазкой сундучок. Охнула и выпустила ручки — тот оказался невероятно тяжелым.
— Долбанутая! — выпалила любимое Крыскино ругательство подвывающая от боли Булка. — Думаешь, за нами через колодец полезут? Наверняка другая дверь есть!