Котик смотрит на меня так пронзительно, что при всем моем скептическом отношении к браку, жалко отказывать ему при всем Нараке. К потолку все еще взлетают конфетти, тишину нарушает барабанная дробь, ее частота нарастает, я словно акробатка перед смертельным номером под куполом цирка.
— Котик, — отложив розу, поправляю чуть замявшуюся мягкую шерсть на ушах. — Мы ведь с тобой договаривались, разве нет?
— О чем? — искренне изумляется котик, невинно моргает, перехватывает мою руку и снимает с хвоста колечко с ярко сверкающим камнем. — Давай примерим на твой хорошенький пальчик, а?
Ну ведь сама наивность. Качаю пальцем у него перед носом.
— Обещание прежде всего. Ты обещал сначала с каждой невестой сходить на свидание, чтобы точно увериться в своем решении выбрать меня.
— Я уверен, — проникновенно уверяет котик и пытается надеть кольцо мне на палец. — Всем сердцем уверен, поверь.
Но я крепко сжимаю пальцы: спасибо, одно кольцо у меня уже есть, хватило.
— Да, котик, — Манакриза дергает его за хвост, и у котика округляются глаза. — Обещал свидания — выполняй, я тоже покататься хочу!
Такого поворота Шаакаран явно не ожидал.
Котик, похоже, в приступе вдохновения Манакризу не заметил, но когда осознает, что вот она тут рядом, — бросается в сторону, явно целясь за мою спину. Манакриза удерживает его за хвост, и со стола Шаакаран свешивается, повисая на своей мохнатой гордости, издает сдавленный мяв:
— Я не ездовой, спасите!
— А мне показалось, очень даже ездовой, — Манакриза крепко держит его хвост. — Да вся страна видела, как ты резво невест на свидании катаешь, теперь все хотят попробовать.
— Киса, выходи за меня, — панически взвывает котик.
— И оставить других невест без возможности покататься на тебе и потискать твои мохнатые ушки? — нарочито трагично вздыхаю. — Прости, я не могу так жестоко поступить: все хотят потискать котика.
Котик, которого все хотят, приподнимается на руках и жалобно оглядывается на Манакризу.
— Отпусти, не надо опять пользоваться тем, что я не могу ударить девушку. Это нечестно!
Манакриза плотоядно улыбается:
— На войне все средства хороши, даже убеждения противника. — Свободной рукой она теребит пушистый кончик хвоста. — Ты как, определился, в какой последовательности будешь нас катать, или нам самим очередь занимать, а тебе передать список с правильной последовательностью? И еще, если устроишь аттракцион с похищением, меня предупреди, а то на тебя кроватей не напасешься: твердый ты слишком.
От ее улыбки даже мне жутко, котик же вовсе в ужасе, а Манакриза дует ему на кончик хвоста, шерстинки весело подрагивают.
— Никаких похищений, — обещает Шаакаран.
— Ну вот и договорились. — Манакриза отпускает его хвост. — Ты прямо сейчас кого-нибудь повезешь или позже?
— П-позже, — придерживая хвост и кольцо с огромным камнем, Шаакаран бочком, с другой стороны стола, обходит провожающую его взглядом Манакризу.
— Отличное выступление, кстати. — подняв стакан с компотом, она салютует ему и отпивает пару глотков.
Покивав, котик забирается в коробку, судорожно подтягивает к себе разложенные стенки, его окружает толпа бросающих конфетти демонов, и через минуту снова упакованную коробку поднимают двое и направляются прочь, такие же серьезные, как при входе сюда. Телевизор тоже уносят.
И вскоре напоминанием о выступлении остаются только конфетти, квадрокоптеры, ошеломленные лица студентов. И срочный выпуск новостей о сногсшибательном выступлении Шаакарана.
Так, кажется, пока от котика отбодалась.
— Спасибо. Криз, — я тоже поднимаю стакан с компотом.
— Да пожалуйста, — она улыбается. — Я не я буду, если на котике не покатаюсь. С детства мечтала покататься на чем-нибудь большом и живом, но у нас такие звери остались лишь в книгах.
Кстати, по поводу списка — отличная идея, надо составить и выдать котику, пусть на свидания ходит, а я буду его по этому списку проверять, невест опрашивать и в случае, если он схалтурил — требовать для них повторных свиданий. Так, гладишь, и шоу к концу подойдет, а котик по-прежнему будет занят другими девушками.
Дюжина машин мчится по городу, все дальше уносясь от сектора четвертого факультета. В первой натянувший пятнистый костюм Шаакаран гладит хвостик и обиженно насупливается.
— Мне что, теперь всех катать на себе? — возмущается он и обнимает хвост. — Мою прелесть чуть не оторвали.