Я лечу спиной вниз, как в кошмаре, и сверху следом за мной, бешено молотя крыльями и разбрызгивая кровь, падает кот размером с лошадь… Он же меня раздавит!
Из-под падающего Шаакарана меня сносит мощным вихрем. Вихрем оказываются чьи-то обтянутые перчатками руки, на которых я лежу, и закрытая броней с выпуклостями кристаллов грудь, к которой я прижата. За спиной спасителя — черные крылья. Рога у него огромные. Лицо закрыто пластинами глухого шлема, глаза горят алым, в разметавшихся по широким плечам черных волосах мерцают искры багрянца. Сердце екает.
Кот шмякается на асфальт:
— Имяю!
Разбился? Беспокойство вырывает меня из странного оцепенения, сердце опять начинает стучать — быстро-быстро, почти захлебываясь. Тихий шелест крыльев спасителя заглушается гневным воплем котика:
— Леонхашарт! Почему ты меня не поймал?! Я мог разбиться!
— Не надо было врать, — ровно отзывается зависший в воздухе жених номер один этого безумного отбора.
Из моих волос что-то стремительно выскакивает с пояса к колену устремляется огромный таракан и бросается с него, как с трамплина.
Полицейские машины сдают назад, парящие на нашей высоте квадрокоптеры тоже отлетают подальше, а маячивший за полицейскими машинами фургон резко разворачивается и уносится прочь.
Похоже, это они от Леонхашарта так рванули. С меня еще и маленький тараканчик с антенной на спине спрыгивает. Более чем явный намек на то, что лежать на этих руках опасно.
— Вы так суровы, что от вас даже тараканы бегут. — Разжимаю кулаки и стряхиваю вырванные из кошачьих ушей клочки шерсти.
Легко держащийся в воздухе Леонхашарт чуть склоняет голову, обращая ко мне закрытое черным безликим щитком лицо:
— Вы тоже весьма суровы.
— Свидания не будет? — жалобно спрашивает котейка.
Выглянув из-за мощного плеча вниз на уменьшившегося и очеловечившегося Шаакарана, потирающего порванное крыло, я спрашиваю:
— А ты как думаешь, маньяк хвостатый?
— Будет! — радостно восклицает задравший голову котик. — Леонхашарт, спускайся! Киса согласна пойти со мной на свидание!
— Мда, — качаю я головой. — Такое сокровище только эмигранткам и отдавать в придачу с гражданством: свои-то, небось, и даром не берут.
В рупор кто-то прокашливается и неуверенно просит:
— Уважаемый архисоветник Леонхашарт, могли бы вы быть настолько любезны, чтобы поставить пятнадцатую невесту на землю?
— Да, — киваю я, вспоминая о том, что на руках столь завидного жениха оказалась под прицелом камер: за один взгляд на такого прибить могут, а я разлеглась тут, совсем страх потеряла. — Было бы неплохо, если бы вы поставили меня на землю и отдали стражам правопорядка, чтобы они вернули меня в сектор четвертого факультета. Все же ночь на дворе, я спать хочу, а завтра у меня много дел.
— А как же свидание? — не унимается котик. — Сейчас я крыло подлатаю, и можем продолжать.
Похоже, с ним бесполезно разговаривать: как типичный нарцисс, он слышит только себя.
Заглядываю в пылающие глаза Леонхашарта. Даже не понять, они сами так ярко сияют или в пластину вставлены стекла с подсветкой?
— Так вы поставите меня на землю? — уточняю я.
— Вы удивительно хладнокровны. Это… почти ужасает.
— Рада это слышать. Теперь спускаемся.
Неопределенно хмыкнув, Леонхашарт мягко приземляется на дорогу, но на ноги меня не ставит. Вопросительно приподнимаю бровь, и демон поясняет:
— Вы босиком.
Он еще и заботливый… Да за него конкурентки руки-ноги поотрывают и голову скрутят.
— Леонхашарт, я ее первый занял, помнишь?!
Возмущенно оглядываюсь: котик пытается свести вместе разодранную перепонку крыла.
— Леонхашарт, мы же договорились!
— Обо мне можно договариваться только со мной, — сообщаю я. — Только я решаю, с кем встречаться, а с кем — нет
— Киса, я через минуту буду готов!
— Тебе в больницу надо. — Леонхашарт направляется к патрульным машинам. — А невесте — обратно в институт. Я провожу ее, чтобы у тебя и Юмаат не было лишних соблазнов.
— Эй, это нечестно! — возмущенный котик следует за нами по пятам. — Я что, зря ее похищал? Зря шерсти на ушах лишился?
— Да, и без хвоста останешься, если еще раз попробуешь меня украсть!
— Но киса, нам же было так хорошо вместе! — Шаакаран продолжает идти за нами. — Я тебе не все достопримечательности показал…
Да он точно маньяк! Ему в психиатрическое отделение нужно!