— Впервые вижу женщину, которая музыке бала предпочитает тишину библиотеки, — синие глаза смотрели пристально, цепко, словно пытались что-то разглядеть. Ну или разгадать какие-нибудь мои тайные умыслы.
Я лишь пожала плечами: балы тоже люблю, но в данный конкретный момент понять смысл происходящего казалось более важным.
В руках Властелина загорелся небольшой магический шар, всеобщий жених чуть подтолкнул его, и тот взлетел к потолку, освещая нас и немножко пространства вокруг.
— Так вас не устраивают выбранные мною руки? — припомнило злопамятное Превосходство. — Или мои собственные?
Он протянул одну из них. Пальцы сверкнули перстнями, и я полюбопытствовала:
— Вам удобно с таким количеством… украшений?
— Они мне не мешают, — пожал плечами Таанар. — Уходите от ответа?
Шагнул ко мне, вынудив отступить, и почти прижал к стенке.
— Что вы делаете? — севшим голосом поинтересовалась я.
Таанар поднял руки, провел под моими волосами, перекинув несколько прядей вперед.
— Жду ответа, — приблизил лицо, ведя ладонями по прядям вниз, к груди.
От бессовестного прикосновения все внутри напряглось, и я чуть не
возненавидела длину собственных волос: Властелин провел по корсету и, похоже, останавливаться не собирался.
— Вас не устраивают мои руки? — в голосе послышались головокружительные нотки возбуждающей хрипоты, и я вдруг ясно осознала, что он хочет меня. И ничто не помешает взять меня здесь и сейчас! Я ведь сама дала согласие на любые испытания!
— Не тогда, когда они посягают на мою честь, — отозвалась, с трудом сдерживая участившееся дыхание.
— Вы подписали соглашение, — его губы приблизились к моим.
— Рассчитывая на вашу порядочность…
— Вы разве не знаете, кем меня считают в Аншерии?
Знаю. Выскочкой, любимцем богов и завоевателем. И ради чего? Якобы решил положить конец междоусобицам? Неужели положил? Ну да, все притихли и боятся, но это ведь ненадолго! И женился бы уж на ком-нибудь из соседних королевств, что ли? Так сказать, не останавливался на достигнутом.
— Что побудило вас устроить этот… — не удержалась я.
— Своей жене непременно расскажу, если она все же появится. А до того момента позвольте сохранить свои побуждения при себе, — он неожиданно убрал руки, словно вспомнив что-то, и я вздохнула с некоторым облегчением.
— То есть вы можете еще и не выбрать ни одну из нас?
— Не стану же я связывать себя с женщиной, которая не придется мне по душе,
— с недоумением отозвался Таанар. Ничего себе, заявочки! Вот и искал бы ту, что по душе, не призывая к себе представительниц всех комтурий!
Сзади раздался легкий стук. Глаза Властелина снова сделались колючими, сосредоточенными, он резко обернулся и в пару шагов приблизился к сияющему шкафу — звук определенно доносился оттуда.
Ведомая любопытством, я тихонько двинулась за ним, стараясь не привлекать внимания.
Таанар рывком отворил одну из дверец, и я на миг зажмурилась: изнутри лился яркий, розоватый свет. Похоже, исходил из какого-то небольшого сосуда или баночки — я не могла разглядеть, что там внутри, но будто бы что-то шевелилось, не то подавая знак, не то пытаясь вырваться.
Властелин несколько долгих секунд разглядывал его с очень странным выражением. Вокруг сгустилось темное, мрачное марево, ошейник будто нагрелся, неприятно обжигая кожу. Нестерпимо захотелось сбежать, спрятаться, оказаться как можно дальше отсюда, даже волосы на голове зашевелились.
Жених резко развернулся, словно впервые видя меня. Синие глаза потемнели почти до черноты.
— Так что вы тут искали, ли? — голос, еще несколько минут назад обволакивавший, очаровывавший, на этот раз звучал резко и устрашающе.
— Книгу… — выдавила я, прикованная к полу тяжелым взглядом.
— Книгу.
Он снова повернулся к шкафу, рывком раскрыл еще одну дверцу и достал оттуда темный том. По иссиня-черной обложке скользили голубые искорки.
— Вот вам книга, ли. Почитайте.
Таанар так резко протянул ее мне, что руки сами собой приняли странный дар.
— Спасибо, — выдавила я, и, не в силах больше смотреть в его пугающие глаза, лицо, даже будто с заострившимися чертами, повернулась и почти бегом бросилась к ближайшему выходу.
Как ноги несли меня по лестнице и через парк — не помню, пришла в себя уже в собственных покоях, дрожащая и испуганная до предела. И только там наконец-то разжала руки, чтобы рассмотреть, что же вручил мне этот непонятный мужчина.
«Сказания Вельзейла», гласила надпись.