— Я… никому не расскажу… отпусти…
Он наклонился так близко, что меня окатило мерзким запахом из его рта:
— Конечно, не расскажешь! Потому что ты, блааародная Редон, сдохнешь и будешь лежать в земле! А я, Лукашик Топотун… — он ухмыльнулся. — …останусь лейтенантом «Серых», и мне за твою смерть изрядно заплатят! Поняла? Поняла? А теперь сдохни! — и его руки сомкнулись на моей шее…
Лютая боль вспыхнула сперва в горле, а потом в груди, я отчаянно рванулась, в бессмысленной борьбе хоть за каплю, хоть за глоток, хоть за крошку воздуха. Мои ладони бессмысленно шлепали по его плечам, последним проблеском сознания я попыталась дотянуться ногтями до его глаз, но он только стиснул ладони сильнее… и весь мир утонул во тьме с вращающимися в ее глубине огненными колесами и грохотом крови в ушах…
Грохнуло еще раз и меня вдруг накрыло пьянящим, ошеломляющим потоком воздуха. Дышать! Пить его, глоток за глотком, захлебываясь, пропихивая внутрь стиснутых легких еще… еще и еще!
Я судорожно дернулась на каменной скамье, отталкивая навалившуюся на грудь отвратительную чужую тяжесть, пахнущую луком и мешающую мне глотать самый сладкий, самый прекрасный в мире воздух!
Тело рухнуло к подножию скамьи и замерло в неподвижности. Я лежала, тяжело, хрипло дыша, так что грудь ходила ходуном, при каждом вздохе вспыхивая болью. Повернула голову, тупо поглядела на валяющееся на земле тело Топотуна. Так же тупо перевела взгляд на забрызганную кровью и мозгами стену.
— Сюда! Скорее! — донесся резкий возглас.
Из маленькой дверцы под крыльцом мне помахала рука с дымящимся пистолем.
Глава 19. Кровь в коридорах дворца
Я медленно спустила ноги со скамьи и села. Жива! Жива! Я жива! И… да, надо пошевеливаться, жалеть себя я буду потом. Я оперлась о стену, пачкая ладони в крови. С трудом поднялась. Шаркая подошвами, как старуха, обогнула труп и потащилась к прячущейся под крыльцом дверце. Всей тяжестью навалилась на дверную ручку… та мягко просела, дверь распахнулась, и я не столько вошла, сколько ввалилась внутрь королевского дворца.
Уходящий вглубь коридор явственно предназначался для прислуги — никаких украшений, да и стены тут белили, наверное, при прошлом царствовании. Ничего, теперь точно побелят, надо же будет закрасить отпечатки моих испачканных кровью ладоней.
Коридор был совершенно пуст. Моего спасителя я не увидела, лишь вдалеке стремительно удалялись шаги.
Я хрипло вздохнула и потащилась вдоль стены, перебирая ладонями по стене. Казалось, стоит мне оторвать пальцы от штукатурки, и я просто рухну на пол. Это было слишком… слишком… слишком для одной маленькой меня!
Снова послышался быстрый топот шагов — теперь он приближался. Я остановилась, и с надеждой поглядела в конец коридора. Вылетевший из-за угла начальник дворцовой стражи остановился, и вытаращился на меня как разбуженная средь бела дня сова.
— Сьер Пеленор… — пробормотала я, чувствуя, что сейчас просто сползу вдоль стены на пол.
— Совсем повыдохлись наемники — за деньги одну несчастную сьёретку прибить не могут! — выдохнул Пеленор. — Все приходится делать самому! — и он шагнул ко мне, вытягивая из ножен парадную дворцовую саблю.
Я оттолкнулась ладонями от стены, так что меня швырнуло на другую сторону коридора, как матроса в качку. Измученное тело истошно взвыло. Сабля начальника дворцовой стражи прошла у самого моего плеча, словно обдав порывом ледяного ветра. Медленно, как во сне, широкая полоса клинка проскользнула мимо, на миг отразив в полированной стали мои расширившиеся от ужаса глаза… вонзилась в стену, выгнулась дугой и с металлическим звоном переломилась.
Пеленор грязно выругался, и двинулся на меня.
— Что вам нужно? Оставьте меня в покое! — пробормотала я, пятясь от наступающего на меня толстяка.
— Мне нужно, чтоб ты сдохла! — проорал он, надвигаясь на меня с обломком сабли в руках. — Надо было еще тогда озаботиться! Так пока в столице самая заваруха была, тетка тебя выхватила и в Чащу вашу треклятую увезла! А туда соваться — вовсе головы не иметь. Да и сидели вы обе тихо, как мыши под лапой Крадущейся. Вот и дальше бы сидели, да помалкивали! Так нет, принесла тебя Летящая в столицу! Но ничего… Я уж позабочусь, чтоб ты ничего и никому не разболтала! — он снова ринулся на меня.
Я с визгом шарахнулась в сторону. Обломок сабли разодрал рукав платья и снова воткнулся в стену, прочертив на старой штукатурке глубокую полосу.
— Я не понимаю! — я снова пятилась. От выхода виконт меня отрезал, а бежать по прямому длинному коридору в моем нынешнем состоянии было бессмысленно. Еще утром я бы удрала от грузного начальника дворцовой стражи, а сейчас Пеленор меня в два шага догонит и ударит в спину.