— Так они же деньги обратно потребуют!
— Вы таки долбанутый, Арно! После этого бала никто уже у вас ничего не потребует! А ну-ка, бегом!
От его командного ора Арно сорвался в грузный галоп, дверь секретного хода скрипнула… и распахнулась, являя меня, стоящую в проеме.
— Сьёретта Редон? — начальник Тайной Службы склонил голову к плечу, став еще больше чем обычно похожим на старого трупоеда-падальщика. — Что вы здесь делаете?
— Я тут из религиозных соображений. — с достоинством сказала я, выбираясь из прохода и прикрывая дверь прежде, чем он разглядел за моей спиной остальных. И на его изумленный взгляд пояснила. — Это против заветов Крадущейся — идти на бал, даже не посмотрев на себя в зеркало. Вы позволите? — я вопросительно посмотрела на него.
— Что? Ах, зеркало… — он посторонился, но встал у меня за спиной, глядя на мое отражение. — Вы прекрасны, графиня!
Я это, любезный сьер, и без вас вижу! А вот вы мне всё удовольствие испортили… от самосозерцания.
— У меня будет восхитительная супруга! — сказал этот старый наглец и беспардонно ухватив меня за пальцы, потащил мою руку к губам.
— Вы слишком торопитесь, сьер Белор! — я потянула руку назад, не давая поднести ее к губам. — Вы меня даже на танец не пригласили, а уж замуж зовете.
— Так я приглашаю! — он снова потянул мою руку.
— У меня места в бальной книжечке нет, все расписано. — я опять попыталась отнять руку.
— Моя будущая жена не может танцевать с другими мужчинами без моего одобрения. Да и зачем вам и вовсе этот бал, если все уже решено? — его пальцы сомкнулись на моем запястье с неожиданной силой, и он рванул меня к себе, так что я впечаталась ему в грудь. На морщинистой шее дернулся кадык, и Белор-старший склонился ко мне, растягивая губы в предвкушающей улыбке.
— Я должна… Король… — упираясь ему ладонями в грудь и отворачивая голову, выдохнула я.
— Он не будет вас искать! — отрезал он и наклонился еще ниже, так что я почувствовала его дыхание на своей шее.
Дверь тайного хода распахнулась и оттуда галдящей толпой вывалились сьёретты:
— А тут я и говорю… — пронзительным фальцетом верещала Амелия и без всякого перехода. — О, сьёретта Оливия, а чего это вы делаете тут, когда давно пора уже делать там?
— Нет, это что вы здесь делаете, сьёретты! — гневно вскричал Белор-старший, разжимая, наконец, хватку на моем запястье.
— Мы ищем зеркало, монсьер! К сожалению, устроители отбора не озаботились обеспечить ничего, что нужно благородным сьёреттам. — с достоинством сообщила Камилла. — Ни водой…
— Ни постелями. — меланхолично заметила Стеффа.
— Прислугой!
— Да вообще ничем! А вроде старые уже люди, у самих дети, внуки — понимать должны!
Белор начал наливаться дурной кровью, когда Амелия вдруг подозрительно прищурилась:
— Или вы просто тут все обнищали в край?
— Монсьер позволит нам воспользоваться хотя бы тем немногим, что может предложить дворец? — с укоризненной печалью вздохнула Камилла.
Белор сдавленно рыкнул, бросил на меня бешенный взгляд, повернулся на каблуках и зло топча каблуками паркет, пошагал прочь.
— Спасибо… — с облегчением выдохнула я. — А… Малена где?
— Папеньку предупредить побежала, что нас на триста совернов надуть хотят! Тоже мне, двор! — фыркнула Амелька.
— Поторопимся и мы. — с удовольствием оглядывая себя в зеркало, кивнула Камилла, и подхватив юбки, мы заспешили к бальному залу.
Глава 22. Бунт в городе
Двор Отбросов
Вокруг царила темень. Булка споткнулась об спрятанный под рыхлым мокрым снегом колышек на грядке, потом об следующий.
— Что ж ты такая неуклюжая! — досадливо пробормотал Чуч и взял ее под руку.
Они выбрались на улиц. Подошвы купленных у старьевщика ботинок шлепали по мокрой грязи. Булка еще судорожно цеплялась за Чуча, но глаза уже привыкали к темноте… и из груди ее вырвался сдавленный писк.
— А, это Гонория. — равнодушно обронил Чуч, за руку обводя ее вокруг лежащего в грязи трупа.
Булка издала сдавленный сип.
— Только не говори, что тебе ее жалко! — Чуч злобно покосился в ее сторону. Блаааародная Булка!
— Н-нет. Не жаль. — голос у Булки подрагивал. — Просто я раньше трупов… вот так… не видела.
— Голову своих мамки с папкой на палках видела? — грубо бросил Чуч. — Ну, так что может быть хуже?