«Как он смеет… А если краска размажется… Если лепестки почесуйки остались…» — одна мысль сплеталась с другой, а потом они словно дружно взорвались у меня в голове.
Словно весь королевский отбор внутри меня оттягивали гибкую, толстую, усеянную острыми шипами ветку елки-смертеколки. А выходка рыжего ее отпустила, и теперь она выпрямляется и летит… прямиком в раскрасневшуюся, дурацкую, противную наглую сьерскую морду!
Ииии… Хрясь! Я с размаху, с оттяжкой вмазала рыжему по физиономии корзинкой. Остатки лепестков пестрым фонтанчиком взвились в воздух. А потом со всей силы и от всей души добавила по сломанной руке. И аж задохнулась восторгом, когда рыжий пронзительно заверещал от боли.
— Вот! Вот! — с энтузиазмом подхватил сьер Арно. — Сьёретта Редон! Вы же видите! Она сошла с ума!
— Пррррошу прощения! — процедила я. — Я прекрасно понимаю, что творю — ставлю на место невоспитанного сьера, посмевшего меня тяжко оскорбить! К сожалению, у меня здесь ни отца, ни брата, чтоб заступились… — и я снова попыталась врезать рыжему корзинкой.
— Хватит! Долбанутая! Никто тебя не оскорблял! — заорал тот… и замахнулся.
На меня! Замахнулся!
— Э, ты, сьёрёныш, руки-то не распускай! — незнакомец, которому я недавно отказала, вдруг вклинился между мной и Полем.
— Конечно, не оскорбляли! Сьер Поль — отлично воспитанный юноша! Сьёретту Редон одурманили, потому ей всякое и чудится! — поддержал рыжего сьер Арно. — И… И… сьёретту герцогессу тоже! — проорал он, вдруг указывая на Анаис, застывшую рядом с Лерро. — Иначе стала бы дочь регента… невеста короля… наша будущая королева! — его свистящий шепот поднялся до пронзительного крика. — Позволять такие вольности вояке сомнительного происхождения! Бастарду, пусть даже признанному! Да что там… попросту ублюдку! — и он обвиняющим жестом указал на сцепленные руки Анаис и Лерро.
Те растерянно переглянулись. Король смертельно побледнел, регент нахмурился и заворочался в кресле…
— Сьёретты не понимают, что творят! Они одурманены! — воодушевленно завизжал Арно. — Их опоили! Каким-то… страшным пустошным ядом! Это все они, они, они… — Арно закружился на месте, тыча пальцем в военных. — Люди Лерро! Предатели! Негодяи! Заговорщики! Спасайте регента! Короля… Спасайте сьёретт!
— Защитим наших невест от всяких… понаехваших! — завопил вдруг разряженный мальчишка лет шестнадцати и кинулся прямиком к Стеффе.
— Какая я тебе невеста, молокосос! — оплеуха от горной баронессы швырнула мальчишку на пол.
— Ужас какая. — честно признался мальчишка. — Но мне отец велел без невесты не возвращаться! — и он попытался схватить Стеффу за руку — за что тут же получил кулаком в живот, согнулся пополам и захрипел.
Придворные со всех сторон ринулись к сьёреттам. Под сводами бального зала раздался пронзительный женский визг…
— В круг! Девушек — в середину! — голос Лерро мог покрывать поле боя, так что и в бальном зале с галдящими придворными его было прекрасно слышно. Офицеры кинулись со всех сторон, выстраиваясь цепочкой между девушками и возбужденными придворными кавалерами. Разогнавшийся дворцовый хлыщ врезался в полковника, будто в стенку… и сел на попу, глупо хлопая глазами. Поднял руку и завизжал:
— Он меня ударил! Ударил!
— Да если бы он тебя ударил, ты б уже не встал! — подпрыгивая за плечом полковника вопила Амелия.
— Прекратить! — рев у герцога-регента оказался не хуже, чем у генерала Лерро. — Прекратить! Вы — во дворце! Остановитесь сейчас же! Сьер Белор!
— Да, монсьер! — из толпы медленно и вальяжно выступил начальник Тайной Службы.
— Обвинения весьма серьезные, потому приказываю! Немедленно арестовать генерала Лерро и его офицеров и заключить их в дворцовую… Нет! В городскую тюрьму! Учитывая все обстоятельства — на нижние этажи! Вплоть до завершения разбирательства!
— Отец! Что ты говоришь, отец! — кинувшаяся к нему Анаис схватила герцога за руку… и вдруг вскрикнула от боли, когда он совершенно безжалостно выкрутил ей кисть, и дернул к себе.
— Нет! Сьер Белор, никаких арестов! — выкрикнул король — глаза у него были белыми от бешенства. — Я ваш король, я запрещаю!
— Вы наш малолетний король. — хмыкнул сьер Белор. — Ваше величество сможет высказаться во время суда над Лерро. — и уточнил. — Совещательным голосом. Сьеры военные, будьте же благоразумны — отпустите девушек и сдайтесь. О сьёреттах позаботятся их женихи.
— Я о вас позабочусь, хоть вы и корзинками деретесь, как какая-то торговка. — губы рыжего Поля растянулись в предвкушающей улыбке.