Монро и Лерро переглянулись и дружно шагнули ко мне.
Глава 30. Счастливая находка
Двор Отбросов
— А ну стой! — суровый капрал взмахом руки остановил согнувшегося под тяжестью мешка немолодого горожанина. За ним, поддерживая мешок снизу, также устало ковыляла пара мальчишек лет четырнадцати, может, старше. У этих оборвышей чумазых еще поди, разбери.
Мужчина остановился. Пошатнулся, скидывая наземь мешок, и подрагивающими пальцами вытер пот со лба. Видно было, что даже встреча с патрулем ему в радость, позволяя хоть немного отдохнуть. Сопровождающие его мальчишки устало привалились друг к другу плечами, настороженно глядя на патрульных.
Патрульные в синей форме гвардии герцога Гардеро окружили троицу, тоже радуясь возможности развеять скуку. Прошло больше месяца с тех пор, как они вступили в столицу, разгоняя восставшую чернь. Всякого навидались. Привыкли и к озверевшим нищим, с кривыми ножами лезущими из городских водостоков, и к городским бандитам, от которых с боем приходилось очищать улицы, и к особнякам знати, из которых за волосы вытягивали перепившихся и обожравшихся господской едой мародеров — иногда вместе с уже начавшими гнить трупами хозяев. Научились не вздрагивать над растерзанными телами совсем молоденьких девчонок — кто из них сьёретты, а кто — нет, не разобрать, все были голые, страшные, изувеченные. Некоторые — безумные, другие — мертвые. Приноровились спокойно вешать уличных грабителей и тут же заселяться в дома ограбленных, требуя вина, еды и внимания от дрожащих мелкой дрожью хозяек. И убивать кинувшихся на их защиту мужей, объявляя их сторонниками преступного Вальеро. Столица затихла в невыносимом ужасе — улицы оставались темными и пустыми днем и ночью, лишь возле самого дворца кипела жизнь — скакали курьеры, сменялись караулы, съезжались придворные с прошениями, и провинциальные дворяне с грамотами на владение.
Пару дней назад на рынке стали появляться первые торговцы из деревни, а рыночная стража нагло выгнала гвардейцев, попытавшихся прибрать привезенные товары к рукам. Другие возмущались, а капрал, как самый опытный, уже понимал, что время их власти заканчивается и скоро придется возвращаться в казармы, и жить на одно жалованье. А потому следовало поторопиться и прихватить что только можно.
— Что в мешке? — строго сказал он.
— А то не понятно, мастер-капрал! Вы на рожи их посмотрите! Наверняка награбленное из дворянских особняков тянут. Мало мы таких за этот месяц повесили! — фыркнул гвардеец, выразительно поводя дулом своего огнестрела.
Капрал дернул завязку на мешке… на битую мостовую посыпались мелкие капустные кочаны, сверху свалился пучок спаржи.
— Разве что с дворянских огородов. — пробурчал горожанин, пятерней вороша клочковатую бороду. Свежий шрам от уха через щеку и до подбородка набряк и сочился сукровицей.
Капрал старательно ощупал мешок, еще надеясь, что под брюквой таятся припрятанные алмазы, но остался разочарован. Самой ценной находкой оказалась лежащая сверху тряпица с десятком яиц, которые капрал сразу же хозяйственно прибрал себе. Вся троица — мужик и мальчишки — проводили яйца тоскливым взглядом, но возразить не посмели.
— Сьер-офицер, мы можем идти? — протягивая руку к мешку, заискивающе попросил мужик. Раздосадованный капрал почему-то вовсе не впечатлился повышением в чине
— Куда заторопился? Скрываешь чего? — рявкнул он. — А вот мы тебя сейчас проверим! — он запустил руку за обшлаг мундира, вытаскивая истрепанный, заляпанный следами жирных пальцев рисунок. С треском расправил его перед собой и принялся с преувеличенным вниманием вглядываться то в него, то в мужика.
— Думаешь, этот вот обтрепыш бородатый и есть беглый Вальеро? — хмыкнул один из гвардейцев, хрустя изъятой из корзины морковкой. — Утёк он уже давно! Куда-нибудь в Гельвецию! — он ткнул морковкой в небеса, будто Гельвеция находилась на облаках.
— Да куда б он из города-то утёк? — явно продолжая старый спор, возразил второй. — Говорю, прибили его в темном углу. Гниет уже давно в канаве, а мы все ищем, ищем…
— Разговорчики! — рявкнул капрал. — Сказано — проверять, вот и проверяем! — капрал вдруг ухватил мужика пальцами за щеки, сдавил так, что у того выпятились губы, сделав его физиономию похожей на рыбью. И принялся вертеть его голову из стороны в стороны, разглядывая то одну щеку, то другую, то всклокоченную бороду. — Что-то ты мне подозрительный, думаю, надобно тебя в комендатуру доставить, пусть поспрашают, кто ты есть таков!