Вот это уже Отто произнёс со злобой. Зачем он мне об этом рассказывает? Разве не признание в этом он должен был из меня выбить? Или же ему безразлично, что скажу я?
- Хехехаха.
Из меня вырвался нервный смех. Я пытался как-то становиться на ноги, чтобы не добавлять боли в пальцы. Офицер же внимательно следил за постановкой стоп, чтобы я не расслаблялся, готовый ударить вновь. Молоток я теперь уже хорошо разглядел.
- Видимо, чего-то дельного из тебя добиться будет трудно. Пора заканчивать? - обратился граф к помощнику.
- Мы только начали, я ещё бы поработал, чтобы точно не упустить деталей. А вы можете выйти, если не делаете продолжать.
- Жалкий выродок, какой тупой… - Отто проговорил это не глядя на меня, но точно о персоне Бруно, он решил уйти.
Я был отчасти согласен с полковником об умственных способностях парня, но мучиться за него приходилось мне, потому ответ сдержать не смог:
- Тупее в мире людей, чем уверенных в себе рогоносцев я ещё не видел, - с издёвкой отправил вслед полковнику, - с чего ты, старик, как тебя ласково в моём присутствии называла твоя драгоценная шлюха, решил, что непременно я решил тебя убить? И почему вдруг ты выехал куда-то в глушь и чувствуешь себя так спокойно? Мичела не только прекрасно работает задом, но и мастерски в этот момент пишет новые письма из данских земель.
- Ах ты сука! Получи…
Удар кулаком в лицо меня бы выключил, если бы не подставил скулу, вместо носа или подбородка.
- Что ты знаешь? Говори!
Ещё один удар стряхнул мои мыслительные процессы.
- Он так ничего не скажет…
Избиение прекратилось.
- Что ты знаешь? Говори, если хочешь жить!
Вряд ли я буду жить, но так хоть шанс есть. Сейчас не бой, если погибну, вряд ли меня куда-то кинет в готовое к приёму тело.
- Изначальное письмо говорило, что на счёт графа положили деньги. Там не было ни слово о необходимости куда-то ехать.
Пару секунд стояла тишина.
- Надо готовить лошадей и уходить, пойду распоряжусь.
Офицер поспешил к выходу, открыл дверь…
- Шайзе!
И тут раздался грохот. Кажется подоспели те, кто должен был встретить графа только завтра, но каким-то образом они нашли его уже сейчас…
Затрещало и потянуло дымом, значит не показалось.
- Огневик? - поинтересовался фон Ведель у сопровождающего контрразведчика.
- Не заметил, но если судить по полыхающей крыше…
- Нужно выбираться.
Про меня разом все забыли, и как только это случилось, страх от молотка, притупляющий боль, ушёл, а вот сама боль никуда не делась. Сейчас бы подумать, как выбраться из сложившейся опасной для жизни ситуации, но думать выходило с трудом. Кроме боли появился ещё и страх умереть окончательно, он никуда не делся за все мои перемещения, а сейчас был подкреплён ещё и тем фактом, что положение и внешность Бруно меня более чем устраивали, и жизнь за него прожить можно было очень даже достойную.
Сквозь потолок посыпались пепел и искры от горящей крыши, а одна из досок уже горела. Это добавило мне собранности. Мои истязатели уже выскочили на улицу, прикрываясь щитом графа. Вёдра у двери стояли пустые, значит какой-то запас воды у него был для работы. Но да и бесы с ними, самому бы как-то выбраться… а ведь мне не требуется для этого искать стихию, она вокруг меня. Воздух можно использовать не только как защиту, им можно ещё и атаковать.
Только мне нужно избавиться от верёвки. Лучше всего было бы её разрезать, но я не умел пока делать такие вещи, даже не представляя как это делается. Что ещё?.. Табурет! Я могу его подвинуть к себе, стать и попытаться освободить руки. Тем и занялся.
Это оказалось даже проще, чем я мог представить. Табурет стоял совсем недалеко, его подтолкнуть порывом, который был самым первым выражением дара, не было проблем. Стоило только ему стукнуться мне в ноги, кстати довольно больно, но это не идёт в сравнение с затёкшими и растянутыми мышцами рук и разбитыми пальцами ног, я смог его выровнять, с криком повиснув на руках. Далее со стола в мою сторону полетел нож, чудом даже не воткнувшийся мне в мягкие части. А дальше: нож на табурет, сам на табурет, нож пальцами ног кое-как всунул в руку и начал пилить верёвку.
Из дома выбирался уже с тяжёлым грудным кашлем, потому что дыма было даже больше, чем огня. Искать сапоги или пытаться что-то вынести из дома даже не пробовал, самому бы ноги унести, точнее уволочь. За окнами грохотал бой, пока я освобождался, но как только выбрался, стало тихо. Надо бы добраться до конюшни, если лошадей нет, так хотя бы вещи свои я припрятал там же, надеясь унести ноги, если представится возможность.