Я поспешил разъяснить:
— Ну, парень в спортзале — не в твоем вкусе. И продавец в магазине джинсов был не в твоем вкусе…
Мы уже свернули на Мартин-Плейс, но Рид так и не ответил. Он как-то странно улыбнулся и произнес:
— Твоя мама и сестра очень милые.
Все понятно. Предпочтения Рида — запретная тема.
— Знаешь, из головы не идет, что она видела твою руку на моем плече. Теперь не отстанет. Будет расспрашивать о тебе до конца моих дней.
Рид лишь рассмеялся.
— Не думаю, что дойдет до этого.
— О, именно так и будет. К обеду она нас уже поженит.
Рид тихонько рассмеялся.
— Она переживает за тебя.
— Да, знаю. — Я пожал плечами. — Когда Грэм ушел, я сообщил ей, и она пригласила меня на ужин. Но мне не хотелось переживать это снова, а сочувствие и жалость… ты же знаешь, как это бывает.
— Да, понимаю.
— Но я сделаю это. Позвоню на этой неделе и поговорю с ней. Хотя, держу пари, теперь меня ждут тридцать три вопроса о тебе.
— Просто поступи, как я, — предложил Рид. — Опиши им секс во всех деталях и, поверь мне, они перестанут тебя донимать.
Я прыснул со смеху.
— Ты серьезно?
Рид с гордостью кивнул.
— Угу. Меня достали с назойливыми вопросами, поэтому я не стал сдерживаться. Моя семья, конечно, довольно свободных нравов, но после того, как я разъяснил им, как происходит секс между геями, ни у кого больше вопросов не возникало.
Я смеялся всю дорогу и успокоился только, когда мы уже почти подошли к лифту на подземную парковку.
— Ничего себе! — воскликнул я. Обернулся и снова посмотрел на Мартин-Плейс. — Я только что обошел почти весь центр и совсем не запыхался! И дело даже не в этом. Я чувствую, что могу пройти в десять раз больше!
Рид искренне улыбнулся.
— Генри, это здорово! Скоро сможешь присоединиться к забегу по заливу!
— Нет уж, это вряд ли.
— А почему бы и нет?
— Да видел я тех, кто там участвует. Сплошь одни спортсмены и отбитые на голову.
— Эй, я вообще-то, тоже участвую в забеге.
— Без обид…
Рид улыбнулся.
— И не подумал обижаться. Но ты вполне осилишь этот забег. Не обязательно бежать всю дистанцию. Некоторые вообще идут пешком, а кто-то, не спеша, бежит себе трусцой.
— Я на беговой дорожке-то еле три километра осиливаю.
— А в этом забеге их всего семь, — продолжал подначивать Рид. Он выглядел азартно-воодушевленным, и кивал, словно уже все решил. — Я подкорректирую расписание тренировок, чтобы успеть подготовить тебя к забегу по заливу.
— Против моей воли. Разве это не противоречит Женевской конвенции или чему-то там еще?
— Когда вернусь домой, то перечитаю еще раз декларацию о правах человека. Но, помнится мне, ты подписал освобождение от ответственности.
— Я подписал освобождение на случай своей смерти.
— Тогда, если ты скончаешься во время забега по заливу, оно меня прикроет.
У меня челюсть отвисла. Потом я шмыгнул носом и сделал вид, что открываю воображаемый конверт.
— И премия «Лучший личный тренер года» достается…
Рид рассмеялся.
— Всегда к вашим услугам!
Я нажал кнопку лифта.
— Вряд ли у меня получится.
— Еще несколько недель в запасе, Генри. Полно времени для подготовки, — добавил он. — Я не стал бы предлагать, если бы не был уверен в твоих силах. — Двери лифта открылись, и мы вошли внутрь. — Я побегу вместе с тобой.
Я прикусил губу, все еще терзаясь в сомнениях.
— Не знаю…
— Давай! Будет весело!
— Тебе определенно нужен словарь, потому что у слова «весело» совсем другое значение. Пробежать семь километров — это издевательство. Над сердечно-сосудистой системой.
Двери лифта распахнулись, и мы направились к машине.
— Хочешь, я запишу тебя на аэробику?
Да уж, у него точно не все дома.
— Как в видеоклипе 80-х Оливии Ньютон Джон?
Рид рассмеялся. Смех гулко разнесся по подземному паркингу.
— Гетры можешь не надевать.
Я с вызовом задрал подбородок.
— А может, я хочу гетры?
— Так ты согласен?
— На что? На забег по заливу или на танцы под «Давай займемся физкультурой»?
— И то и другое.
Я поежился.
— Почему мне кажется, что придется заняться и тем и другим, независимо от моего желания?
Рид расплылся в победной улыбке.
— Отлично.
Я открыл машину и забросил покупки на заднее сиденье.
— Кстати!
— Что?
— Ты так и не угостил меня кофе. Это была часть договора!
Рид выглядел искренне огорченным.
— Я и забыл. Можем вернуться, если хочешь.
— Да нет, все в порядке. Напишу тому покупателю на eBay и поинтересуюсь, нужен ли ему еще лимонный пирог.
Рид закатил глаза, но теперь он улыбался.
— Ты меня поражаешь! Это подло с твоей стороны.
Я сел за руль и, прежде чем завести машину, подождал, пока Рид устроит свое огромное тело на пассажирском сиденье.
— А то. Из этого и состоит мое обаяние.
— Понятно, это все из-за забега и аэробики.
И, едва мы свернули на улицу, смешавшись с легким воскресным потоком машин, зазвонил мой телефон. Естественно, сработал блютуз, и звонок раздался из динамиков автомобиля. Это была Аника, и я, не задумываясь, нажал кнопку ответа.
— Привет!
— О, привет, — ответила она. — Ты за рулем?
— Да. И ты на громкой связи. Кстати, Рид со мной в машине.
На мгновение воцарилась тишина, и именно тогда я искренне пожалел, что ответил на звонок.
— Ого! — Я кожей почувствовал, как она улыбается. — Привет, Рид!
Он посмотрел на меня и, то ли нахмурился, то ли улыбнулся.
— Привет!
— И где это вы были? — растягивая слова, спросила она. Она совершенно точно до сих пор улыбалась.
— В городе, — ответил я, перетягивая разговор на себя. — Где повстречали Колина с Джеймсом.
— О боже!
— А еще маму и Идди.
Аника засмеялась. Очень громко.
— Ты что, разбил зеркало или тебе черная кошка дорогу перешла?
— Похоже на то.
— И как прошло? — спросила она.
— Ужасно! Было страшно неловко.
— Ну, не настолько все плохо, — подключился к разговору Рид. — Джеймс и Колин могли подумать, что мы с Генри встречаемся.
Сначала была тишина. Затем в динамиках раздался взрыв смеха.
— Что?
— Долгая история, — быстро сказал я. — Как-нибудь потом расскажу.
— Генри Эшфорд Беккет, — полным именем назвала меня Аника. — Рассказывай все немедленно!
Рид усмехнулся.
— Эшфорд? Это твое второе имя?
— Да.
— Ух ты!
Аника рассмеялась, а мне оставалось только вздохнуть.
— Это девичья фамилия моей матери. У нас с Идди второе имя одно на двоих. — Я столько раз в своей жизни это объяснял… — На самом деле не я его выбирал. Все претензии к моей матери.
Рида, казалось, забавило происходящее.
— И мать Генри, возможно, тоже думает, что мы пара. Она хочет, чтобы мы к обеду поженились. Не так ли, Генри?
— Да, заткнись ты уже, — завопил я. Аника смеялась без остановки. — Тебе явно полегчало. Что, похмелье больше не мучает?
— Мне гораздо лучше, спасибо, — сказала подруга. — Так вот, скажи мне. Вы провели еще один день в компании друг друга. Колин, Джеймс и твоя мать — все думают, что что-то происходит…
— Ничего не происходит, — выпалил я. Лицо уже пылало от смущения. — Аника, я бросаю трубку сию же секунду.
Но она успела вставить:
— Вы уже переспали?
Я несколько раз с силой ударил по кнопке отбоя на панели. Я боялся посмотреть Риду в лицо, но чувствовал его взгляд на себе. А когда наконец осмелился — увидел, что он широко улыбался, а потом вообще зашелся смехом.
— Я в восторге от Аники, — сказал он.
— А я вот — нет. И, кстати, я теперь в поисках новой лучшей подруги. Анику только что разжаловали. Я так сожалею об этом. Она абсолютно не умеет держать язык за зубами, хотя именно поэтому мы так хорошо ладим, но…
— Генри!
— Что?
— Все нормально.
— Уф-ф! Ужасный денек тебе сегодня выпал. Сначала Колин с Джеймсом, потом мать с сестрой, а теперь еще, до кучи, и Аника. Мне только и остается, что просить у тебя прощения.
— Вообще-то я приятно провел сегодня время. И, определенно, не было ничего ужасного. Немного неловко, возможно, но точно не ужасно.
— Боже, неловкость еще хуже.
Рид усмехнулся.
— Ничего страшного не произошло! День был прекрасный!