— Айра….Айра…За кем это "за вами"?
— Во, чудной! Да за всеми, за нашими и за вашими, мне и делов-то всего — судна сменить, а лицо протереть.
— Развяжи ремни!
— Щас! Вы у нас тут почётные гости, сколько живу — первые, только развяжи, удерёте все.
— Сколько наших осталось?
— Чё? Где осталось? Нисколько не осталось, всех сюда припёрли, только каталки ваши в шлюзе остались, мне Гесс сказал.
— Какой Гесс?
— Ну, парень один, пристаёт ко мне. Прыщавый, чёрт, а лезет!
— Так сколько наших здесь?
— Двенадцать. Чё я, дура, что ли? Уж до двенадцати досчитаю. Трое в баре висят, остальные в боксах. Ты — отдельно, как командир.
— В каком баре?
— Ну, в барокамере, за них насос дышит, а так они нормальные.
— Сколько тебе лет?
— Чё? Пятнадцать. Скоро Ритуал будет. А чё?
— Ничё! Какой ещё ритуал?
— Во, смешной! Чё ты строишься-то! Сам то без ритуала, что ли? Уж немолодой. Или издеваешься?
Ничего не понимаю. Это я — немолодой? Мне всего двадцать семь, даже невесты нет, хотя, это правда, я и сам забыл, что в пятнадцать уже кажется, что двадцать — это старость.
— Да не издеваюсь я, просто не слышал ничего про ритуал.
— А чего там слышать-то, это как день рожденья, а потом подключат к Чуче насовсем и я буду как все взрослые.
Чушь какая-то! Кого там и к какой Чуче подключат? Только почему-то в этой наивной болтовне я чувствую только тепло без вражды? Давно девчонок не видел? Да, конечно давно, больше года. Думал, когда прилетим, найду себе невесту, обрадую родителей, которые задолбали упрёками про внука. И Кэтти…
А теперь……Господи! Чуть не забыл! Да ничего же теперь не будет, никакого "теперь" или "потом". Как сейчас долбанёт тремя десятками ракет и я уйду в Плавание спокойно…..Как больно!
— Чё ты мычишь? Больно, что ли? Дай-ка я протру потихоньку, сами виноваты, постреляли друг друга…
Что она несёт? Кто кого пострелял? Хотя я и не помню толком, что-то дало по голове, а потом холод…. Руки мягкие, скоро от этих рук и от всего мягкого тела останется чёрный высушенный скелет. Хотя, и от меня тоже.
— Смерти не боишься?
— Чё?…А чего бояться? Я уж мертвяков видела. Только не трогала, а то противно. А ты вон, здоровый как бизон, и волосатый, не бойся, не умрёшь, ой, эти мужики, трусливые до чего!
— Да нет, своей смерти не боишься?
— Чё? Какой своей? Моей, что ли? Вот, глупый, шутки солдафонские, чего мне бояться? Я в косм не бегаю, не пускают. Так что и бояться нечего.
Господи, глазищи какие! Утонул бы. Откуда же она здесь? А если бы Кэтти вот так сидела бы где-нибудь? На гранате без кольца.
— Как нечего? Ты что, ничего не знаешь про мой корабль? Слушай, да выключи ты эти новости, заели уже!!
— Нервный какой! Не хочешь смотреть, сам выключи.
— А как?
— Не, ну, деревня! Скажи "Первый, убрать новости". И всё. У вас по другому, что ли?
— Первый, убрать новости…
— Есть Первый убрать. Назовите свой номер.
— Какой номер?
— Чё? Чего номер? А, ты с Чучей разговариваешь? Скажи "Без номера, не прошел Ритуал"
— Без номера, не прошел Ритуал
— Назовите моё имя для неслужебных разговоров
Наверно моё лицо всё выдаёт, мой полный отупизм, потому что Айра, хихикая, быстро шепчет:
— Скажи ей имя, на которое будешь её вызывать, любое имя, хоть кличку какую-нибудь.
— Кэтти.
— А голос мужской или женский?
— Женский, любой.
— Есть, женский, любой.
Я, наконец, уже и сам понимаю, что производится инсталляция меня в гигантском компьютере, о котором я столько слышал. Айра глядит сочувственно своими зыркалками и радуется этой простой житейской несуразности. Но ведь новости и впрямь исчезли. Так просто?
— Чё? Всё ответил? А почему Кэтти? Это твоя жена?
— Это моя сестра. Живёт в Канзасе. На ферме. Я и сам оттуда.
— А я отсюда. И сколько ей?
— Шестнадцать. Совсем невеста. Я её год не видел. Выросла, наверно?
— Чё? Чудной! Девушки после пятнадцати уж и не растут почти. Я вот, может, ещё и подрасту маленько, только вряд ли, и так уж ма обогнала.
— А где твоя мать?
— Чё? Как где? Ну, ты и ковбой! Конечно здесь.
— Она заключённая?
— Сам ты!…Скажет же!…Она Свободная, мамка у меня конструктор всяких приборов.
— Конструктор?!!!
— Ты как с Венеры свалился! Что же здесь не может быть конструкторов? Она вон и катушки для сети рисовала и волокоходы.
Я опять ничего не понимаю. А эта пигалица, спросив время у какой-то Чучи, вдруг мазанула пятернёй по моим волосам и пискнув, что ей сейчас влетит, умотала куда-то.