Сын (По-прежнему за сценой). Да нет.
Папа. Ну хорошо. А если даже и был, то это потому, что мне самому было нехорошо
Сын. Понятно
Папа. Понимаешь, было вообще довольно непросто… Нам, мужчинам, не всегда легко с женщинами.
Девушка (Входит. Как ни в чем не бывало). А если я решу заняться политикой. Ты мне поможешь?
Папа (Немного обескураженно). Да.
Девушка. Хочу стать политиком.
Папа. Хорошо. Я буду тебя обучать.
Неожиданно появляется Мама. Смотрит на Папу и Девушку.
Папа (Оборачивается к Маме). Я, может быть, огорчен. Но тебе даже это в голову не приходит. Ты можешь сколько угодно предаваться своим чувствам. Но не я. Не-ет. Я же, видите ли, должен быть мужчиной! Да! А на тебя не возложено это бремя.
Мама. Да уж, ты действительно архинарцисс! (Кивает на Психотерапевта, который входит в комнату). Спроси вон у него.
Психотерапевт улыбается. Похоже, сейчас он на Маминой стороне.
Папа. Ну-ну. (Поворачивается к Девушке). Пойдем. (Уходят).
Папа и Девушка одни. Мама где-то вдалеке занимается уборкой.
Папа. На телевидении думают, что я умный. Это потому что я не треплюсь, о чем попало. Там я кажусь страшным интеллектуалом. (Пауза). Не всегда стоит прислушиваться к тому, что о тебе говорят другие, понимаешь. Ты наверняка читала об этом и в своих книгах. Или в рубриках полезных советов, если они тебе больше нравятся. Я был когда-то редактором такой рубрики, до того, как увлекся политикой. Давал полезные советы людям, которые в них нуждались. Поэтому теперь меня все время зовут на телевидение. Ты, наверное, замечала?
Девушка. Да.
Папа. Хочешь, я буду твоим телевизионным советчиком? Прямо сейчас? Я могу, если ты попросишь.
Девушка. Попрошу о чем?
Папа. Помогать тебе советами. Мудрыми.
Девушка. Про политику?
Пауза.
Папа. Допустим так: ты и я. Допустим, мы любим друг друга. Это всего лишь гипотеза, я просто допускаю такую мысль. Что мы будем жить вместе. Всё как следует: муж и жена. Окей, и кто из нас будет сильнее, ты или я? Я серьезно говорю: кто из нас будет сильнее? Допустим, это буду я. Мне достанется роль сильнейшего. И знаешь, что я тогда сделаю? Я не буду говорить, что я сильный, наоборот, я буду говорить, что я слабый. И буду требовать, чтобы ты обо мне заботилась. Я-то чувствую самого себя. А ты будешь делать вид, что я сильный, потому что такова моя роль, но на самом деле, это ТЫ будешь заботиться обо МНЕ. Окей, а если наоборот: ты сильнее. Может быть, мне придется немного о тебе заботиться, вполне возможно, но ты будешь по-прежнему знать, что я слабый, и что никакая я тебе не опора. Потому что я слаб, по-прежнему слаб. Но чтобы показать всю свою слабость, я должен быть настолько сильным, чтоб не чувствовать никакой угрозы с твоей стороны. Понимаешь? Чтобы я мог быть слабым, я должен сначала быть достаточно сильным, чтобы иметь власть над тобой, чтобы ты меня не убила. (Пауза). Вот, в чем все дело. Дело вовсе не в том, у кого есть право быть сильным. Ты вполне можешь быть сильнее. Я тоже. Дело все в том, у кого из нас есть право быть слабее.
Папа (Из телевизора). Интересно, почему мужчины чаще женятся на женщинах моложе себя.
Мама. Ты не старше меня.
Папа (Из телевизора). Отчасти это связано с тем, что зрелость у мужчин наступает позже, чем у женщин. Но тут еще вступает в силу древний архетип. Мужчина хочет видеть себя отцом своей возлюбленной.
Мама. Ты не старше меня!
Папа (Из телевизора). Мужчина хочет быть сильнее, опытнее женщины, и женщине, как правило, нужен именно такой мужчина. И, скорее всего, так оно и будет всегда.