Исаев прислушался к реву самолета, взлетевшего на Темпельхофе, и посмотрел на часы.
«Наверное, Берг, – подумал он и усмехнулся, – хм, хм… раньше это называлось „близится развязка“. Теперь я должен подготовить здесь прессу, а я смертельно устал и хочу домой, и все мне здесь осточертело, а надо улыбаться и играть мои старые игры в настоящую заинтересованность и соприсутствие в разговорах, а мне хочется забраться в Удомлю к Мишане и уснуть в стоге сена под дождем, и побыть одному, совсем одному, хотя бы дня три…»
Он сидел в «Европейском центре», в редакции, и неторопливо отхлебывал пиво из высокого стакана.
– Это интересно, но где же обещанная сенсация? – спросил Гейнц Кроне. – «Телеграф» интересуется не общими вопросами, связанными с концерном Дорнброка, а самим Дорнброком!
Исаев пожал плечами.
– Вы считаете сенсацией лишь то, что лежит на поверхности. Зря. Читатель поумнел.
– Это из области теории.
– Ладно, – согласился Исаев, – давайте перейдем к практике. Здесь, – он положил руку на металлический пенал, вынутый из редакционного досье, – ваши материалы на концерны Дорнброка. Вы хорошо знакомы с ними?
– В достаточной степени.
Исаев отрицательно покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Вы не знаете своих материалов, Кроне. Давайте-ка пройдемся по ним вместе, и я выскажу вам свою версию.
– Согласен.
– Вот… Вырезка из «Ди вельт». Какой год? Мелкий шрифт, у вас глаза лучше, посмотрите, пожалуйста.
– Ноябрь тысяча девятьсот пятьдесят пятого.
– Читаем: «Событием последней недели было появление в художественном салоне доктора Шерера председателя совета директоров концерна „Дорнброк К. Г.“ г-на Бауэра с его очаровательной женой Анабеллой, получившей только что серебряную ракетку в связи с ее успешными выступлениями на теннисных кортах Великобритании.
Госпожа Бауэр покорила гостей художественного салона д-ра Шерера рефератом о новых тенденциях в мире живописи.
Господин Бауэр сказал – после того, как утихли аплодисменты ценителей и владельцев картинного бизнеса, – что все его «успехи в работе невозможны без Анабеллы, она – мой добрый гений».
– Ну и что? – спросил Кроне.
– А ничего, – ответил Исаев, – просто-напросто заметка для ума. Читаем дальше. Пятьдесят девятый год. Декабрь, нет?
– Декабрь.
– «Накануне рождественских праздников в Западный Берлин из поездки в Гонконг возвратился председатель совета директоров доктор Бауэр с женой. Это был первый визит туда руководящего работника концерна „Дорнброк К. Г.“ На аэродроме Темпельхоф доктор Бауэр заявил корреспондентам, что его впечатлил экзотический островной город своим экономическим динамизмом. Г-жа Бауэр, однако, заметила, что некоторые аспекты жизни в Гонконге напоминали ей собственное детство, проведенное в условиях гитлеровской диктатуры».
– Но ведь тогда еще не было ни ультраправых, ни ультралевых молодчиков, – заметил Кроне, – книги они начали жечь позже.
– К этому готовиться надобно, милый Кроне, готовиться загодя, сугубо серьезно. Только добро – внезапно, жестокость и гнусь всегда планируются.
– Цитировать вас можно?
– Валяйте. Под рубрикой «народная мудрость»… Ну-с, пойдем дальше… Июль шестьдесят третьего. Доктор Бауэр посетил Тайбэй, где вел переговоры о возможности поставки химикатов для сельского хозяйства. «Переговоры проходили весьма интересно, – заявил доктор Бауэр, – и, надо думать, в ближайшем будущем мы начнем цикл деловых контактов с нашим партнером. Думаю, что наш наблюдательный совет поддержит инициативу, предпринятую мною и моими внешнеполитическими советниками».
– Долго же он подкрадывался, – заметил Кроне.
– Это еще надо проанализировать – кто к кому, – ответил Исаев и попросил: – Передайте-ка мне ту вырезочку…
– Из «Вельт»?
– Нет, в белой папочке, там мюнхенская пресса.