– Возможно, что наша маскировка под купцов еще сработает пару-тройку раз, господин. Мы должны использовать ее до тех пор, пока есть такая возможность. Когда дойдет до открытых столкновений необходимость в подобных трюках отпадет, но до тех пор мы должны воспользоваться этим преимуществом.
– Я тоже так решил, Виктор. Именно поэтому я направил гонца к герцогу Шеллену. Если получится, он первым начнет открытые битвы с некромантами, а мы тем временем воспользуемся суматохой и проникнет так глубоко на их территорию, как только сможем.
– Это в том случае, если о нас не узнают раньше, господин.
– Не узнают. Мы уничтожаем всех свидетелей, захватываем все деревни, что попадаются на нашем пути. Никто не мог передать предупреждения.
– А что делать с теми, кто мог увидеть нас издалека? Такую большую армию сложно скрыть, даже если территории, по которым она идет, едва ли не представляют собой пустыню. Тем более что дым от пожаров должен был кого-то хотя бы встревожить. Конечно, до сих пор не было ни одного признака того, что о нас известно врагу. Ни разведчиков, ни нежити, ни кого-либо еще. Но мы должны быть настороже.
– Отлично, на том и порешим. Герцог начнет наступление, Вахиил и Оллон объединятся и начнут продвижение на своем фланге, а мы в это время начнем прорыв вглубь территории врага, – мужчина пристально посмотрел на окружавших его людей. Те согласно кивали, полностью одобряя план действий своего командира. – Архиерей Сиптуаг? Что вы можете сказать на этот счет? Вы поддерживаете наш план?
Вперед вышел воин, одетый в синий с золотом доспех. Одна его рука сжимала древко массивного посоха, а вторая покоилась на поясе. На его обритой голове отражались огоньки свечей, а подбородок украшала седая бородка. Он медленно прошествовал к столу, с грохотом опуская посох на мерзлую землю. Он был единственным из присутствовавших, кто не оставил своего оружия на стойке.
– Я согласен. Чем раньше мы выступим в открытую, тем быстрее мы сможем выжечь эту мерзость с лица земли.
– Отлично, тогда так и сделаем.
Ворон услышал все что хотел. Цепляясь коготками и клювом за ткань, он начал пробираться обратно к дыре, что проделал в шатре. Уже когда он добрался до нее, что-то заставило птицу опустить взгляд вниз. Какая-то сила, словно натянутая цепь, заставила его посмотреть, что же происходит позади.
На него смотрел воин с посохом! Его рука указала на ворона:
– Я вижу тебя, маленький колдун.
* * *
Пантера в нетерпении скребла твердую землю. Ворон слишком задержался там внутри. Воля, что объединила все три существа в их неживом состоянии, разделилась сразу между всеми, поэтому ни один из них не знал то, что знал другой. Все что они воспринимали друг от друга, это самые сильные эмоции, которые только мог испытать любой из них. И в тот самый момент пантера почувствовала ужас. Дикий, неконтролируемый, животный ужас. И исходил он от ворона!
Пантера вскинула голову и всмотрелась в шатер, пытаясь понять, что же происходит внутри. И внезапно она услышала шаги. И раздавались они прямо за ее спиной.
Хищник развернулся и практически уперся прямо в кованый сапог. Перед ней стоял один из тех воинов с посохами, что проповедовали перед воинами в лагере. Мужчина опустил голову и хищно улыбнулся:
– Приветствую, мразь. Не сопротивляйся, и все будет быстро.
Пантера сделала прыжок назад, стремясь оказаться как можно дальше от своего противника, но наткнулась лишь на что-то жесткое. Сплошная стена из высоких щитов, которые удерживали семеро солдат, воздвиглась за ее спиной в одно мгновение, отрезав все пути к отступлению.
Мужчина шагнул вперед, вскидывая посох одной рукой с такой легкостью, словно он не был сплошным куском металла:
– Я же просил не сопротивляться!
Навершие ударило в тело пантеры, с легкостью сокрушив ребра и позвоночник. Останки швырнуло на щиты, сбив с ног незадачливых солдат. В глазницах черепа еще тлели фиолетовые огоньки, когда на него опустился сапог.
– Мертвые должны оставаться в земле, а живые – ходить по ней.
Отступив на несколько шагов назад, он обернулся к солдатам:
– Возьмите коней, на границе лагеря должен быть еще один. Найдите его и уничтожьте.
– Будет сделано, протоиерей!
– Во славу двух богов!
* * *
Ворон вылетел из шатра так быстро, словно за ним гналась вся армия Преисподней. Он почувствовал как пала пантера, уничтоженная одним ударом. В лагере поднялась шумиха, солдаты вскакивали на ноги и глядели на небо, пытаясь понять, что же такое вылетело из шатра и сейчас старалось скрыться во тьме ночи. Ворону удалось миновать большую часть того пути, что отделял его от долгожданной безопасности, когда люди достали свои луки.
Первые стрелы прошли мимо, однако одна из них все же достала крылатую марионетку некроманта. Наконечник прошел сквозь призрачное оперение ворона, нанеся вред той силе, что удерживала существо в его нынешнем состоянии не-жизни. Полупрозрачное крыло исчезло, явив взору наблюдателей голую кость. Ворон начал падать, но через мгновение оперение вновь вернулось на место, и птица взлетела наверх.
Ворон почти успел покинуть лагерь, когда его настигла очередная стрела. Стальной наконечник угодил прямиком в сустав, начисто отрывая крыло. Маленькое тельце камнем рухнуло вниз. Никакая магия не смогла бы восстановить птицу после таких повреждений, поэтому сила, что поддерживала в ней некое подобие жизни, начала отступать. Последнее, что успели увидеть угасающие глаза, это две стоящие спина к спине статуи, у ног которых оказалось несчастное создание. И если раньше они внушали трепет и восхищение, то теперь их сменил страх.
* * *
Пес, разбрасывая костяными лапами листья, прорывался сквозь множество кустов, отрезавших его от леса. Ему приходилось бежать не тем путем, что привел его с другими существами к лагерю, поэтому дорогу приходилось выбирать наугад. Нельзя было бежать по прямой, так его найдут намного быстрее. Необходимо было запутать следы и лишь тогда, убедившись, что все безопасно, он решится вернуться во дворец. Некроманту нужно время, чтобы полностью перенестись обратно в свое тело. Если при этом пса обнаружат и уничтожат, он испытает такую сильную боль, что отравление Черной смертью покажется ему легким дискомфортом. Он уже перенес шок от гибели ворона и пантеры. Третья смерть будет хуже и может оказаться фатальной.
Перепрыгнув через поваленное дерево, он на секунду остановился. Шум позади все нарастал. Стук копыт о твердую землю, тяжелое дыхание коней, слегка приглушенные шлемами крики, лязг оружия, что прорубало им дорогу в зарослях. Они были уже близко!
Рванув резко влево, пес начал скакать по валунам, в великом множестве разбросанным по той части леса, в которой он надеялся окончательно оторваться от преследователей. Прыжок, прыжок, еще прыжок. Валуны раскачивались под ним, некоторые даже скатывались вниз по пригорку, на который он упорно взбирался. Очередной рывок, и вот он уже на вершине. Еще немного, и дальше будет легче.
Пес побежал вперед, но внезапно земля под ним провалилась. Изломанные ветки и мох разверзлись под его костяным телом, открывая взору отлично замаскированную яму для ловли животных.
С треском рухнув на дно, пес мгновенно поднялся. Только не это! Ему не выбраться отсюда, яма слишком глубокая, а он совершенно не приспособлен для того, чтобы лазать по отвесным стенам. Бросившись на стенки, он пытался подтянуть себя наверх. Его лапы тщетно старались отыскать малейшую неровность, что помогла бы ему выбраться. Но все было безуспешно. Его лапы не доставали до края ямы целого метра. Метра, который он никоим образом не сможет компенсировать!