Своррен рухнул на пол. Холодный камень был расчерчен десятками извивающихся линий, заключенных в один большой круг. Силы некроманта почти иссякли, на большее сейчас он не был способен. Оставалось лишь надеяться, что враг не доберется сюда раньше времени. И что он доживет до того момента, когда дворец будет атакован.
С трудом ухватившись за отполированную столешницу, мужчина подтянул себя наверх и принял некое подобие стоячего положения. Даже такое простое действие, как общение со своими собратьями, отняло у него все силы. А ведь ему еще предстояло руководить своими людьми в предстоящей подготовке к битве!
Некромант на нетвердых ногах покинул свой кабинет и направился на улицу. Коридоры были пусты: слуги и помощники Своррена были слишком заняты, чтобы без дела слоняться по дворцу. Выбравшись во двор, освещаемый бледным светом восходящего солнца, Своррен огляделся.
Люди работали. Никто не отлынивал. Одни выводили все новые и новые экземпляры, запертые в его лабораториях и подземельях, другие подкармливали лошадей, которые могли понадобиться людям в любую минуту, а кто-то готовил массивный дубовый засов, который должен был окончательно затворить ворота.
Возвращенные к не-жизни существа шли, объединенные между собой единой волей помощников Своррена. Первыми были выведены те, кто уже давно стал предметом исследований некроманта и был больше всего подвержен контролю. Эти люди уже давно лишились любых отличительных признаков: от них остались лишь голые гладкие кости, удерживаемые между собой с помощью магии. За ними шли более молодые экземпляры, у которых кое-где еще сохранились мышцы, сухожилия, а у некоторых была даже одежда. Последними вывели тех, кто не являлся человеческим существом ни сейчас, ни при жизни. Не было ни одного существа, похожего на другого: двуногие, шестиногие, монстры, похожие на костяных рыб с многосуставными конечностями, и еще более невообразимые твари.
Все это многообразие возвращенных к не-жизни существ пересекло двор и разделилось на две группы. Те, что не являлись людьми остались внизу, под контролем двоих помощников Своррена. Остальные же поднялись на стену, где им вручали то немногое оружие, что смогло отыскаться во дворце. Ржавые мечи, тупые топоры, трескающиеся молоты, поломанные косы, массивные дубины. В ход шло все, что только могли держать оживленные. Большая часть из них осталась безоружна, но даже в таком состоянии они могли принести хоть какую-то пользу, если их правильно использовать.
Своррен прошел между людьми и спустился в одно из опустевших подземелий. Миновав довольно крутую лестницу, некромант направился в самый дальний угол помещения. Туда, где стоял его рабочий стол.
Темное дерево столешницы уже давно покрылось трещинами, а золотистая роспись на ножках стерлась. Он перестал приковывать к себе восхищенные взгляды людей и поэтому казался подходящим для душного, заполненного заплесневелыми клетками помещения.
Своррен вынул несколько длинных ящиков и вытряхнул их содержимое на стол, нисколько не заботясь о тех бесценных записях, что лежали там. Больше они ему не понадобятся. А если он каким-то чудом выживет, то он легко сможет их восстановить. Множество свитков затопили собой всю поверхность стола. За ними последовали вываленные из второго, а затем и третьего ящика. Некромант продолжал эту процедуру до тех пор, пока не опустошил все восемь.
Своррен был глоссерианом. Он постиг это искусство довольно давно, а затем взялся обучать ему своих помощников. Глоссерианы не были предназначены для битв, но в крайнем случае могли постоять за себя. Проблема была лишь в том, что у Своррена, даже если он вовремя успеет подготовить дворец к битве, не хватит сил на использование могущественнейших свитков. Он просто не успеет восстановиться после трех смертей до того момента, как под его стенами окажется армия врага. Если конечно он сам не умрет раньше. А его помощники еще слишком слабы и не смогут использовать даже половины из того, что имеется в его распоряжении.
Глоссерианы были искусными некромантами. Их сила была в какой-то степени красива и впечатляюща, но по мощи они даже близко не стояли со штейгерами или пиррионами. Глоссерианы использовали свитки, в которые были заключены их заклятия, а иногда и существа, которых некроманты сочли слишком интересными, а иногда и опасными, чтобы держать в клетках с остальными экземплярами. На создание свитка у глоссериана уходило от одного дня до трех месяцев. Все это время некромант должен был подпитывать бумагу своей силой, наполняя каждую букву, каждую пентаграмму, каждую линию мощью, которая в будущем должна была быть использована в один миг.
Главная проблема заключалась в том, что для того чтобы использовать свиток, глоссериан должен полностью сосредоточиться на нем. Простые заклинания и существа призывались за несколько секунд, но сложные требовали и более тщательного использования. В бою времени на подобное не будет. Значит, нужно было отобрать лишь те из них, которые будут полезны при обороне, но чтобы при этом их можно использовать как можно быстрее и без риска для глоссериана.
Больше половины свитков Своррен отмел не раздумывая. Еще десяток отложен в сторону. Быть может, позже он и возьмет их, но это будет скорее от отчаяния. Оставшиеся свитки он тщательно рассортировал. Самая большая кучка относилась к атакующим и оборонительным заклинаниям. Вторая – для призыва существ, заключенных и скованных при помощи магических оков. Третья – для тех заклинаний, которые были могущественны, но для их использования требовались сразу два-три человека.
Быстро просмотрев кучки, Своррен достал три мешка и быстрыми движениями заполнил их. Выбравшись обратно на улицу, некромант прошел к каменной лестнице, ведущей на вершину стены. С трудом переставляя ноги и преодолевая по одной ступеньке за раз, Своррен забрался наверх.
Семеро помощников некроманта быстро осматривали мертвецов, пытаясь найти любые признаки нестабильности. Своррен облокотился на зубчатую стену, осматривая окрестности своего дворца. Он расположился на большом пустыре, окруженном землей, на которой никогда ничего не росло, и торфяными болотами. Не очень хорошее место, чтобы возводить здесь такое внушительное здание, но иного выбора не было. Обладай он большей силой или более обширными знаниями, мог бы претендовать на территории, которые располагались намного дальше от границы.
Один из помощников заметил своего хозяина и, оставив осмотр мертвецов своим товарищам, бросился к Своррену:
– Господин! С вами все в порядке?
Своррен вместо ответа сплюнул на землю сгусток крови:
– Есть еще глупые вопросы, Хайссен?
– Простите, я не хотел вас...
– Хватит. Не нужно извиняться, ты всего лишь интересовался моим самочувствием. Я просто испытываю сильную боль, и это... Скажем так, я легко могу сорваться. Что с мертвецами?
– Мы вывели из подземелий сто пятьдесят семь человеческих экземпляров и сорок три нечеловеческих. Больше двадцати пришлось уничтожить: потеряли даже те остатки разума, что у них были, и набросились на надзирателей. Двое сильно пострадали, у одного сломаны обе руки. Мы начали вводить во дворец крестьян с окрестных территорий, однако последние прибудут приблизительно через пять часов.
– Отлично. Вы довольно быстро все проделали. Я доволен. Очень доволен, – Своррен бросил взгляд на помощника, который едва ли не светился от гордости. – Вот, держи, – некромант поднял мешки. – Здесь все свитки, которые могут помочь нам при обороне дворца. Прошу, распредели их среди остальных, а мне отдай оставшиеся.
Помощник взвалил на плечо свою ношу и поспешил к товарищам. Своррен отвернулся и вновь начал всматриваться в окружавший его пейзаж. Вдали показался небольшой отряд людей, движущийся в сторону дворца. Сперва некромант решил, что это могли оказаться враги, добравшиеся до его убежища раньше, чем он предполагал. Однако это был всего лишь отряд всадников, отосланный Сворреном к крестьянам. Пять мужчин на взмыленных от усталости конях ворвались в раскрывшиеся перед ними ворота и немедля направились к конюшням.