- Понимаю, - кивнул Ренкр. - Это - понимаю. Не понимаю другого: почему, когда кто-либо из долинщиков убивает дракона, на десять ткарнов вы оставляете нас в покое? А теперь - и подавно, навсегда забудете о Хэннале. Почему?
Чудовище содрогнулось:
- Правила. Их нельзя нарушать, иначе Камень жизни жестоко накажет преступившего. Если же Камень будет уничтожен, все мы умрем.
Тело дракона снова пронзила судорога неконтролируемого страха. Ахнн-Дер-Хамп замолчал, не желая больше разговаривать. "Правила? - подумал Ренкр. - Что же, по крайней мере, теперь путь в долину закрыт для драконов навеки. Осталось только освободить Транда да оплатить личные долги".
Над их головами утробно громыхнуло, и дождь, долгожданный дождь, который сегодня утром напророчил мастер Вальрон, упал мокрой сетью, тяжело струясь по летящим в воздухе телам. Ренкр мгновенно вымок, холщовая рубаха и куртка прильнули к телу, отбирая последние крохи тепла. Где-то рядом в темноте недовольно блеснули большие глаза горгуля, а потом погасли, спрятавшись под навесом из ушей.
Тем временем Ахнн-Дер-Хамп приблизился к гигантскому пику, рассекавшему набрякшие свежим дождем тучи, и круто слетел к искореженному боку каменного исполина. Дракон, ведомый своим великолепным ночным зрением и желанием оттянуть неизбежное, нашел то, что искал.
В этом месте склон из пологого на добрые несколько сот метров становился отвесным, и здесь, как иголка, вошедшая в тело, торчал небольшой выступ. Казалось, попасть на площадку иначе как с воздуха невозможно. Соответственно, и покинуть ее тоже. А выше, прямо над выступом, чернело отверстие пещеры. Все это Ренкр увидел, когда дракон уже подлетел вплотную к площадке.
- Слазьте, - пробурчал тот, обращаясь к своим пассажирам. - Да поторапливайтесь, я не собираюсь из-за вас мокнуть.
Парень и горгуль, порядком удивленные, сошли на выступ. Ахнн-Дер-Хамп же взлетел и забрался в пещеру - там он некоторое время возился, устраиваясь поудобнее, после чего забылся неспокойным сном, часто вздрагивая и постанывая. Дракону снились кошмары.
Но Ренкр всего этого не знал. Он некоторое время стоял на краю выступа, приходя в себя от неожиданного поворота судьбы, а потом решил воспользоваться шансом и изучить место, где оказался. Изучить хотя бы для того, чтобы спрятаться от дождя, который, похоже, будет лить еще не один час. Ренкр взглянул на Транда, угрюмо сутулившегося рядом:
- Пошли, дружище. Посмотрим, где мы очутились и нельзя ли отсюда выбраться.
Они побрели, изредка спотыкаясь о камни и обходя валуны покрупнее. Здесь на самом деле нашелся навес, под которым можно было бы укрыться от дождя, - тонкий слой породы, торчавший, подобно самому выступу, из тела горы. По пути к навесу Ренкр усвоил две вещи: во-первых, площадка, на которой они оказались, очень мала (двадцать на десять шагов) и нужно вести себя предельно осторожно, чтобы случайно не свалиться вниз. И во-вторых: покинуть выступ, совершив чудеса скалолазанья, не удастся. Просто потому, что этот участок горы не приспособлен для ползанья по нему. Скорее уж для самоубийства.
Ренкр втиснулся под навес и сел, прислонившись спиной к телу горы и отрешенно глядя перед собой. Горгуль примостился рядом. Транд завернулся в свои огромные уши, прижался к парню и молчал, лишь мелко подрагивая от холода. Выл ветер, и храпел дракон, и дождь все падал и падал, и не было тому конца. Но не ветер (смешно, право слово!) и не дождь (рано или поздно угомонится) заботили сейчас молодого долинщика. Даже не дракон. Транд, вот в чем дело. С Ренкром-то все понятно, а вот что будет дальше с этим ушастым чудиком? О чем думало маленькое мохнатое создание, столь неожиданно и неправильно поступившее пару часов назад? И, о Создатель, зачем горгуль добровольно полетел с обреченным на смерть долинщиком?! Поневоле Ренкр взглянул на Транда - и на мгновение парню показалось, что горгуль из-под нависших ушей пристально за ним наблюдает. Но, разумеется, только показалось - просто задремавший Транд повернулся, и его большие глаза отразили свет луны, на миг вырвавшейся из плена грозовых туч.
А дождь все хлестал по корявому телу площадки, где-то сверху прокашлялся гром, и тельце горгуля испуганно прижалось к теплому боку парня. "Показалось". Ренкр мысленно выругал себя и попытался сосредоточиться на главном: необходимо было придумать что-нибудь, чтобы спасти Транда. Что? Как ни ломал он голову, ничего путного придумать не мог, и это все больше выводило его из себя. В раздражении он ударил кулаком по чуть пологому основанию выступа и мгновением позже напрягся, ожидая холодных брызг из расплескавшейся лужи. Брызг не было. Впрочем, и лужи тоже. И это при том, что дождь, не переставая, все опускался бесконечным леденящим занавесом с небес. "Валун". Парень внимательнее присмотрелся к огромному, достававшему ему до пояса, влажному камню, который был покрыт пушистым слоем зеленовато-синего лишайника. Этот обломок лежал прямо посередине площадки, перед хлипким навесом, где и прятались от непогоды Ренкр с Трандом. Молодой долинщик тихонько поднялся, стараясь не разбудить горгуля, и вышел под дождь. Все верно. Вода, попадавшая на выступ, устремлялась под валун и там исчезала! "Под лежачий камень..." Выходит, не такой уж он и лежачий.
Обхватив валун обеими руками, Ренкр потянул его, заранее приготовившись к тому, что сдвинуть камень с места будет нелегко. Но валун, к его удивлению, покладисто откатился в сторону, открывая черное отверстие колодца. За спиной Ренкра послышалось сладкое покряхтывание и длинный протяжный зевок. Потом хриплый голос хмыкнул и предупредил:
- Только не вздумай туда прыгать. Уши точно просквозит.
Транд не спеша подошел к долинщику, взял в кулачок темно-фиолетовую пуговицу Ренкровой куртки и резко дернул на себя. Пуговица ошеломленно всхлипнула и оторвалась вместе с небольшим клочком ткани.
- Хорошо умеешь пришивать, - буркнул горгуль, наклоняясь над отверстием.
Он швырнул туда свою добычу, затем развернул правое ухо и накрыл им дырку хода. Минуту спустя Ренкр услышал приглушенный стук, донесшийся из прикрытого горгулем колодца.
- Что я говорил! - Транд укоризненно покачал головой, словно Ренкр высказывал какие-либо сомнения. - Уши бы точно просквозило.