- Когда встретишь своего колдуна, прежде позови меня, я тоже не прочь перекинуться с ним парой словечек, - тихо произнес Ренкр и отправил Черного в палатку складывать вещи, а сам пошел отдать последний долг мертвым.
Даже после того, как бессмертный объяснил, что было причиной тех предрассудков Хэннала, искоренить их в собственном сознании оказалось не так-то просто.
Укладывая трупы на пепелище сгоревшего шалаша и намереваясь поджечь их там, он вдруг заметил что-то знакомое в лице и фигуре одного из них. Присмотрелся и ахнул. Это был тот самый кузнец, что приходился сыном Стилле, покойной знакомой Черного. Узор на его рукаве был тот же, что и у остальных нападавших. Где-то еще парень видел такой узор... Создатель, да Ренкр смотрит на него чуть ли не каждый день! Он достал кинжал и срезал рукав кузнецовой рубахи. При этом долинщик прикоснулся к груди гнома и почувствовал что-то выпуклое. На шее виднелась золотая цепочка, Ренкр потянул за нее и вытащил талисман. Цепочка оказалась перебитой, поэтому он смог взять вещицу в руки, чтобы получше рассмотреть в предрассветных сумерках. К цепочке крепился обычный кусок камня. Впрочем, так казалось только на первый взгляд. Камень был странного цвета, цвета живой крови, и переливался всеми ее возможными оттенками. Будто то, что держал в руке Ренкр, было лишь оболочкой, а под ней - и вправду кровь.
- Эй, старина, я уже сложился, - наигранно-бодро крикнул Черный. Правда, палатку нашу попортили - придется бросить.
- Иду, - в тон ему ответил Ренкр и второпях сунул талисман в левый нагрудный карман куртки. Потом взял рукав с узором и подошел к бессмертному. - Дай-ка чехол моей секиры, - попросил парень. - Смотри, Черный, узоры-то похожи.
И впрямь, на чехле Свиллиновой секиры и рукавах нападавших были одинаковые узоры.
- Вот так-так, - протянул иномирянин. - В таком случае, братец, нам с тобой следует отсюда уйти - и как можно скорее. - Он задумался и добавил с большим нежеланием: - И не через кордон Брарт-О-Дейна, а прямиком через горы.
- Объясни, - потребовал Ренкр.
- Нет времени, - отмахнулся бессмертный, - Никаких погребальных костров, траурных маршей и надгробных речей - быстренько взяли вещички и смылись.
Так они и сделали.
СТРАННИК
К полудню мы добрались до подножия гор и устроили небольшой привал. Последний раз мы ели вчера вечером, так что теперь оба энергично уничтожали тонкие полоски вяленого мяса и хрустели свежими плодами, сорванными по дороге. Когда насытились, Ренкр спросил-таки, что же заставило меня так торопливо уйти из лагеря. И что я должен был отвечать? Правду?..
- Помнишь, я говорил тебе, что за убитого гнома мстит весь клан? Тогда я забыл упомянуть, что дэног никогда не отказывается от мести, ибо подобное отмщение считается священным.
- Но мы же не убивали Свиллина.
Это было сказано спокойно. Достаточно спокойно, чтобы мне стоило пересмотреть некоторые свои мысли и мнения насчет парня. Я пожал плечами:
- Видимо, кто-то смог убедить гномов в обратном. В любом случае, они действуют по собственной инициативе (иначе бы на рубахах не было узоров), хотя, конечно, не исключено, что кто-то подтолкнул их к этому. Как бы то ни было, гномы постараются достать нас - так или иначе. Поэтому я и предпочел уйти в горы.
- Но почему именно в горы? - Он спросил это так, словно речь шла о дурной погоде, а не касалась его жизни. - Насколько мне известно, здесь тоже живут гномы.
- Живут. - Я выдавил из себя усмешку и уверен, смотрелась она до крайности жалко. - Но горные гномы и гномы долины презирают друг друга, как... хм... горяне и долинщики.
Ренкр хмыкнул.
- И они не пустят в горы наших преследователей, - добавил я.
- А нас?
- Мы постараемся не спрашивать у них разрешения. Потому что в противном случае
/все повторится/
нам придется очень плохо. У гномов долины есть, как считают драконы, резец по Камню жизни, но у горных-то гномов ничего подобного нет, так что им поневоле приходится платить дань. Как ты думаешь, кого они предпочтут отдать драконам - нас или своих собратьев?
Ренкр снова хмыкнул. Это начинало действовать на нервы.
- Ладно, - проворчал я, сворачивая подстилку, на которой мы раскладывали еду, и поневоле отворачиваясь, - пора в путь. Вставай.
Он ничего не сказал, только кивнул и глянул на меня - не так, чтобы подозрительно, но все же... Его глаза говорили: "С тобой что-то не так, и мы знаем об этом - оба. Так стоит ли молчать дальше, или, может, лучше признаться, в чем дело? Впрочем, решать тебе".
И здесь он был полностью прав, вот только... Вот только, видит Создатель, я бы предпочел, чтобы такие решения принимал за меня кто-то другой.
К вечеру мы успели подняться в горы достаточно высоко. Здесь еще было не слишком холодно, склоны оставались пологими, но все удовольствие портил постоянный сильный ветер, гудевший над головами, рвавший со спин дорожные мешки и, в общем, пакостивший чем только удавалось. Правда, когда небо начало потихоньку обретать серый оттенок, он немного успокоился, так что мы смогли вздохнуть спокойнее. В конце концов наступило время разбивать лагерь.
Весь склон здесь порос изумрудными мхами и травами. Старые, искореженные веками валуны торчали там и сям, дополняя местный пейзаж. Признаться, выглядело все это чертовски привлекательно, но времени на созерцание красот природы не было. Темнело; следовало позаботиться о ночлеге. В скале справа я заприметил небольшую пещерку, очень даже неплохо расположенную. Ее вход снаружи заслонял огромный замшелый валун коричнево-зеленого цвета - оставалась только высокая узкая щель, через которую мы и проникли внутрь.
- Конечно, сюда набилось премного мусора, - Ренкр размышлял вслух, - но здесь все-таки будет лучше, чем на продуваемом ветрами открытом пространстве. Тем более что палатку пришлось оставить.
На том и сошлись. Прихватив секиру Свиллина, я отправился за дровами. Свой топорик, предназначенный специально для этой цели, я
/в панике/
по глупости забыл там же, в спешке, в сожженном лагере. Приостановившись у входа, я осмотрелся, чтобы запомнить дорогу, и пустился на поиски сухого деревца, желательно - побольше да помертвее. "Помертвее" - слово неожиданно прошелестело в памяти последним опавшим листком. По спине побежали мурашки.