- Ты согласна поехать в Венесуэлу на моих условиях?
- Нет, но...
- Тогда не трать мое и свое время на ненужные разговоры. Ведь это именно ты получаешь то, что хочешь, - ледяным тоном подвел черту Рауль.
- Нет, не хочу! - нервно воскликнула Полли.
- На твоем месте я не стал бы больше спорить, - разом отмел Рауль все ее возражения. В его глубоком, по-испански протяжном голосе звенела сталь, а акцент стал более явным. - Я могу заставить тебя взять свои слова обратно!
Агрессивность Рауля пугала Полли, но она все-таки нашла в себе силы возразить:
- Когда я говорила о браке, я даже не думала о нем как о реальной перспективе...
- Врешь! Ты сказала, что это твое единственное, но основное условие. Та жертва, которую, по твоему мнению, я должен принести. - Чувственные губы скривились. - Но у меня тоже есть условие. Наш брак будет сугубо формальным. Я иду на это, чтобы мой ребенок был со мной. Тем более ему требуется и отец, и мать.
Эти слова вызвали в Полли противоречивые чувства.
- А как насчет... нас? - пробормотала она.
- Нас не существует. Нас связывает ребенок. Он не должен расплачиваться за наши ошибки.
Для Полли этот аргумент оказался решающим. В знак согласия она медленно кивнула, но все-таки не удержалась и тихо сказала:
- Я мечтала выйти замуж за человека, который любит меня...
- А я вообще не собирался жениться, - резко парировал Рауль без малейших признаков симпатии и расположения к невесте.
- Я должна подумать...
- Нет, ты дашь мне ответ сейчас. У меня нет настроения играть в романтические игры.
- Я выйду за тебя, - прошептала она еле слышно.
- Очень хорошо. - Рауль бросил озабоченный взгляд на наручные часы. Боюсь, я не могу остаться, у меня назначен деловой обед.
- Рауль?..
У самой двери он остановился, оглянулся и выжидающе посмотрел на нее. Полли судорожно сглотнула.
- Ты сможешь так жить? - В ее голосе слышались тревога и робкая надежда.
Мимолетная улыбка скользнула по губам Рауля. Но она почему-то еще больше испугала Полли. И не зря.
- Я-то - смогу... А вот сможешь ли ты?
***
Два дня спустя Полли, облаченная в белое хлопковое платье, в своей комнате дожидалась приезда Рауля.
Доктор Биван сказал ей, что предложил Раулю провести церемонию бракосочетания во внутреннем дворике клиники, который так любила Полли, но тот наотрез отказался. Девушка с неприязнью подумала, что Рауль хочет, по возможности, скрыть этот брак. Неужели это день ее свадьбы? Ни цветов, ни гостей. Рауль намеренно сделал так, чтобы ничто даже не намекало на важность и торжественность события. Наверное, у нее случилось помрачение рассудка, когда она согласилась выйти за него замуж.
Полночи Полли без сна проворочалась в постели, изводясь тревожными мыслями, и теперь чувствовала себя разбитой и больной. Она рассеянно потерла рукой ноющую поясницу. Боль появилась перед рассветом. Очевидно, ночью она как-то неудобно легла.
Полли не стала лукавить с собой - Рауль не хотел жениться на ней. Это никогда не приходило ему в голову. В уголке ее сознания билась тревожная мысль о неправильности, нечестности, невозможности происходящего. Но разве у нее есть выбор? Только брак обеспечит им обоим равные права на ребенка.
Неловко повернувшись, Полли поморщилась и снова потерла ноющую поясницу. В этот момент в комнату вошел Рауль.
- Давай поскорей покончим со всем этим, - вместо приветствия бросил он, протягивая Полли смуглую сильную руку, чтобы помочь подняться с софы.
Через минуту в комнату вошел доктор Биван в сопровождении двух мужчин. Один из них был официальный представитель мэрии, а второй - адвокат Рауля, Дигби Карсон. Церемония оказалась предельно короткой. Когда она закончилась, мужчины пожали друг другу руки и улыбками поприветствовали молодую жену. Все, кроме Рауля. Маска холодного равнодушия и отчужденности ни на миг не покинула его лица.
В середине разговора, который становился все более неловким и натянутым, острая боль пронзила Полли. От неожиданности она не смогла удержаться и вскрикнула.
- Что случилось? - обеспокоенно спросил Рауль. В его сумрачных глазах вспыхнула тревога.
- Я думаю, о кофе и торте нам придется забыть, -вместо Полли с улыбкой ответил доктор Биван, выпроваживая посторонних за дверь.
Рауль подхватил жену на руки и осторожно уложил на кровать. Наконец-то с его красивого, надменного лица исчезло выражение холодного равнодушия, теперь оно было встревоженным и немного испуганным.
- Ведь еще две недели? - полувопросительно-полуутвердительно произнес он.
- У детей свой график, Рауль. А ваш малыш, на мой взгляд, выбрал очень удачный момент, - пошутил доктор.
- Я останусь с тобой, Полли, - торжественно изрек Рауль.
- Нет! - воскликнула Полли в ужасе. - Я не хочу!
- Я желаю видеть рождение моего ребенка, - стал настаивать Рауль, глядя на нее сверху вниз.
Вся во власти боли, Полли изо всех сил замотала головой. По ее лицу текли слезы стыда и обиды. Она не могла представить, что свидетелем столь интимного процесса станет мужчина, с которым она никогда не была близка, не делила постель, но о котором грезила ночами. В этих грезах были цветы и поцелуи, а не боль и кровь.
Доктор что-то быстро сказал Раулю по-испански. Тот ответил тихо и резко, а затем быстро покинул палату, с глухим стуком захлопнув дверь.
***
Полли вглядывалась в спящего малыша, и чувство безграничной любви переполняло ее. Ее сын прекрасен! Великолепен! У него шелковистые черные волосики и большие темные глазки. Он казался таким маленьким, хотя акушерка сказала, что он очень крупный - целых четыре с половиной килограмма. Большой, здоровый мальчуган. Ее сын!
Нянечка осторожно взяла его из рук Полли и стала укладывать в кроватку. В этот момент в сопровождении доктора Бивана в палату вошел Рауль. Хотя сознание Полли все еще было затуманено действием лекарств, приход Рауля ее определенно удивил. Глядя на все будто со стороны, она отметила, что Рауль осунулся, в глазах тревога, губы сжаты в тонкую линию. Он был без галстука, пиджак помят, верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты.
- Что случилось? - встревоженно спросила Полли.