Линн Грэхем
Отчаяние и… надежда
ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Это Полли Джонсон. Через шесть недель она родит моего ребенка. Я должен найти ее до того. —Большая глянцевая фотография легла на стол адвоката.
Дигби был уверен, что увидит роскошную блондинку с лицом и фигурой супермодели, и очень удивился при виде маленькой стройной девушки с копной волос цвета красного дерева, пронзительными голубыми глазами и чудесной улыбкой. Она выглядела такой юной, что Дигби совершенно не мог представить ее в роли матери.
Как адвокату одной из самых известных лондонских фирм Дигби Карсону приходилось вести подчас очень сложные и запутанные дела. Но случаи с искусственным материнством были крайне редки и специфичны. Что случилось со всемогущим Раулем Зафортезой? Девушка передумала и сбежала, решив оставить ребенка себе? Дигби внимательно посмотрел на своего самого богатого и влиятельного клиента.
Богатство Рауля Зафортезы выросло из золотых рудников и алмазных приисков. Он был бриллиантовым магнатом, легендарным игроком в поло и, если верить колонкам сплетен в желтой прессе, неисправимым бабником. Внешне он походил на черную пантеру, каждую секунду готовую к смертоносному прыжку. Высокий, ростом сто девяносто сантиметров, с мускулистой, гибкой фигурой атлета и взрывным темпераментом, доставшимся ему в наследство от темнокожих предков, он мог внушить страх даже человеку, знавшему его с самого рождения.
— Дигби, насколько я знаю, мой нью-йоркский адвокат связывался с тобой и вкратце объяснил ситуацию. —Рауль говорил, характерно растягивая слова, но даже это не могло скрыть его нервозность и нетерпение.
— Он сказал, твое дело слишком конфиденциальное, чтобы обсуждать его по телефону. Мне даже в голову не могло прийти, что ты решишь стать отцом столь нетрадиционным способом — с помощью искусственного оплодотворения. — Старый адвокат не скрывал удивления. — Почему, скажи на милость, ты пошел на это?
— Ради Бога, Дигби! Я вырос на твоих глазах. Неужели тебе непонятно?
Дигби почувствовал себя очень неуютно под взглядом молодого человека. Когда-то Карсон работал служащим у ныне покойного отца Рауля и знал, каким ужасным было детство мальчика. У него имелось все, что можно купить за деньги, но не хватало главного — настоящей семьи и любви родителей.
Красивое смуглое лицо Рауля было напряжено, дыхание вырывалось из груди с тихим свистом.
— Много лет назад я поклялся себе, что никогда не женюсь. Я никогда не позволю женщине обрести власть надо мной и тем более над ребенком, который мог бы у нас родиться. — На высоких скулах заходили желваки. —Но я всегда хотел иметь детей…
— Да… — В воздухе повисло непроизнесенное «но».
— Очень многие браки заканчиваются разводом, и дети, как правило, остаются с матерью. Получить ребенка с помощью искусственной матери показалось мне наилучшим выходом из положения. Дигби, поверь, это было не спонтанное решение. Я провел огромную подготовительную работу, чтобы найти наиболее подходящую мать для моего ребенка.
— Подходящую? — Дигби не мог поверить, что Рауль с его пристрастием к энергичным, холеным светским львицам, и притом блондинкам, остановил свой выбор на девушке с фотографии.
— Когда мои нью-йоркские адвокаты дали объявление, они получили множество заявлений от женщин, согласных выносить моего ребенка. С кандидатками работали врачи и психологи. Но окончательное решение принял я сам.
Пожилой адвокат взял в руки фотографию и еще раз внимательно посмотрел на девушку.
— Сколько ей лет?
— Двадцать один. Дигби нахмурился.
— И она оказалась единственной подходящей кандидатурой?
— Психолог отобрал несколько женщин, но я остановился на Полли.
— И почему? — Адвокат не скрывал своего удивления.
— Все качества, которые психолог обнаружил в характере Полли, я бы хотел видеть в матери моего ребенка. Кроме того, сработала моя интуиция, а ты знаешь, что я всегда ей доверяю. Да, она молода, в чем-то идеалистка, но у нее правильные моральные устои и духовные ценности. Когда эта девушка предлагала свою кандидатуру, ею двигала не жадность, а отчаяние. Срочно требовались деньги, чтобы оплатить операцию, которая могла бы спасти жизнь ее матери.
— А ты не подумал о том, что из-за отчаяния она была не совсем… скажем так, адекватна в момент принятия решения? Одним словом, не отдавала отчета в своих действиях, — заметил Дигби.
— Теперь рассуждать бессмысленно, она уже беременна моим ребенком, — сухо сказал Рауль. — Мои люди выяснили, что два месяца назад она находилась у своей крестной матери в Суррее, но пока не удалось узнать, куда она направилась оттуда. Растолкуй, пожалуйста, какие у меня права на ребенка по вашим законам.
Дигби нахмурился. Британское законодательство достаточно консервативно в делах об искусственном материнстве. Если мать решила не отдавать ребенка, суд может принять ее сторону, несмотря на контракт.
— Расскажи мне все в подробностях, — попросил адвокат молодого человека.
Четко и сухо излагая факты, Рауль Зафортеза невидящим взглядом смотрел в окно и вспоминал тот миг, когда впервые увидел Полли Джонсон через специальное окошко в нью-йоркской адвокатской конторе. Она напомнила ему хрупкую фарфоровую статуэтку.
Кроме того, девушка показалась ему честной и храброй. И еще — удивительно красивой. Но не той стандартной красотой, которой отличались светские блондинки, непрерывной чередой проходящие через его жизнь, а свежей и настоящей. Полли была молода и неискушенна в жизни, но Рауль сразу почувствовал в ней незаурядную внутреннюю силу и достоинство.
Чем дольше Рауль наблюдал за девушкой, чем больше узнавал о ней, тем сильнее крепло в нем желание встретиться с Полли, чтобы потом, когда его ребенок начнет задавать вполне закономерные вопросы о своей матери, он мог рассказать правду. Однако нью-йоркский адвокат Рауля категорически запретил знакомиться с девушкой, так как только полная анонимность может оградить от возможных впоследствии со стороны матери шантажа и преследования. Но Рауль Зафортеза славился своеволием и без колебаний нарушал существующие правила, если они мешали ему.
— Значит, когда девушка забеременела, ты поселил ее в Вермонте, поручив заботу о ней пожилой семейной паре, преданной тебе, — резюмировал Дигби. — А где находилась ее мать все это время?
— Как только Полли подписала контракт и получила деньги, она перевезла мать в санаторий, чтобы та немного окрепла перед предстоящей операцией. Однако хирургическое вмешательство не помогло, и через две недели ее мать умерла. — Рауль тяжело вздохнул.
— Да, неудачно все получилось.
Рауль бросил на адвоката негодующий взгляд. Неудачно?! Полли была в трансе. Рауль понимал, что единственная причина, по которой Полли решилась на вынашивание ребенка, умерла вместе с матерью. Из коротких и не очень вразумительных отчетов служанки Соле-дад он знал, что девушка впала в глубокую депрессию. Рауль решил вопреки запретам и здравому смыслу не оставаться в стороне, когда у женщины, которая носит его ребенка, случилось такое горе.
Он очень волновался, как бы из-за пережитого у Полли не случился выкидыш. Рауль искренне считал, что в этой ситуации он просто обязан оказать ей поддержку. Находясь в изоляции, в чужом доме, с незнакомыми людьми, беременная неизвестно от кого, погруженная в депрессию молодая девушка могла не выдержать такого груза. Рауль понял, что мать его ребенка нуждается в надежном плече.
— В конце концов я встретился с ней, — сообщил он адвокату. — Но не признался, что являюсь отцом ребенка…
Дигби незаметно вздохнул. Все-таки Раулю следовало бы избежать личного контакта. Но он всегда был очень сложным человеком — беспощадным конкурентом и опасным врагом в бизнесе, а в то же время — преданным другом, готовым всегда прийти на помощь и способным искренне сопереживать.
— Я снял дом неподалеку, появлялся там в выходные и звонил ей… Мы встречались, разговаривали… Так продолжалось пару месяцев. — Рауль старался, чтобы его слова звучали равнодушно и иронично, но желваки на скулах и сведенные плечи выдавали напряжение.