Нeт , глупости -- он странствовал не всегда. Фермеру бывал нужен лишнiй батрак , лишняя спина требовалась на мельницe. Я плохо представляю себe его жизнь, -- я никогда не бродяжничал . Больше всего мнe хотeлось вообразить, какое осталось у него впечатлeнiе от одного майскаго утра на чахлой травe за Прагой. Он проснулся. Рядом с ним сидeл и глядeл на него прекрасно одeтый господин , который, пожалуй, даст папиросу. Господин оказался нeмцем . Стал приставать, -- может быть, несовсeм нормален , -совал зеркальце, ругался. Выяснилось, что рeчь идет о сходствe. Сходство так сходство. Я не при чем . Может быть, он даст мнe легкую работу. Вот адрес . Как знать, может быть что-нибудь и выйдет .
"Послушай-ка ты (разговор на постоялом дворe теплой и темной ночью), какого я чудака встрeтил однажды. Выходило, что мы двойники".
Смeх в темнотe: "?то у тебя двоилось в глазах , пьянчуга". {44}
Тут вкрался еще один прiем : подражанiе переводным романам из быта веселых бродяг , добрых парней. У меня спутались всe прiемы.
А знаю я все, что касается литературы. Всегда была у меня эта страстишка. В дeтствe я сочинял стихи и длинныя исторiи. Я никогда не воровал персиков из теплиц лужскаго помeщика, у котораго мой отец служил в управляющих , никогда не хоронил живьем кошек , никогда не выворачивал рук болeе слабым сверстникам , но сочинял тайно стихи и длинныя исторiи, ужасно и непоправимо, и совершенно зря порочившiе честь знакомых , -- но этих исторiй я не записывал и никому о них не говорил . Дня не проходило, чтобы я не налгал . Лгал я с упоенiем , самозабвенно, наслаждаясь той новой жизненной гармонiей, которую создавал . За такую соловьиную ложь я получал от матушки в лeвое ухо, а от отца бычьей жилой по заду. ?то ни мало не печалило меня, а скорeе служило толчком для дальнeйших вымыслов . Оглохшiй на одно ухо, с огненными ягодицами, я лежал ничком в сочной травe под фруктовыми деревьями и посвистывал , безпечно мечтая. В школe мнe ставили за русское сочиненiе неизмeнный кол , оттого что я по-своему пересказывал дeйствiя наших классических героев : так , в моей передачe "Выстрeла" Сильвiо наповал без лишних слов убивал любителя черешен и с ним -- фабулу, которую я впрочем знал отлично. У меня завелся револьвер , я мeлом рисовал на осиновых стволах в лeсу кричащiя бeлыя рожи и дeловито разстрeливал их . Мнe нравилось -- и до сих пор нравится -- ставить слова в глупое положенiе, сочетать {45} их шутовской свадьбой каламбура, выворачивать наизнанку, заставать их врасплох . Что дeлает совeтскiй вeтер в словe ветеринар ? Откуда томат в автоматe? Как из зубра сдeлать арбуз ? Втеченiе нeскольких лeт меня преслeдовал курьезнeйшiй и непрiятнeйшiй сон , -- будто нахожусь в длинном коридорe, в глубинe -- дверь, -- и страстно хочу, не смeю, но наконец рeшаюсь к ней подойти и ее отворить; отворив ее, я со стоном просыпался, ибо за дверью оказывалось нeчто невообразимо страшное, а именно: совершенно пустая, голая, заново выбeленная комната, -- больше ничего, но это было так ужасно, что невозможно было выдержать. С седьмого класса я стал довольно аккуратно посeщать веселый дом , там пил пиво. Во время войны я прозябал в рыбачьем поселкe неподалеку от Астрахани, и, кабы не книги, не знаю, перенес ли бы эти невзрачные годы. С Лидой я познакомился в Москвe (куда пробрался чудом сквозь мерзкую гражданскую суету), на квартирe случайнаго прiятеля-латыша, у котораго жил , -- это был молчаливый бeлолицый человeк , со стоявшими дыбом короткими жесткими волосами на кубическом черепe и рыбьим взглядом холодных глаз , -- по спецiальности латинист , а впослeдствiи довольно видный совeтскiй чиновник . Там обитало нeсколько людей -- все случайных , друг с другом едва знакомых , -- и между прочим родной брат Ардалiона, а Лидин двоюродный брат , Иннокентiй, уже послe нашего от eзда за что-то разстрeлянный. Собственно говоря, все это подходит скорeе для начала первой главы, а не третьей... {46}
Хохоча, отвeчая находчиво,
(отлучиться ты очень не прочь!),
от лучей, от отчаянья отчаго,
Отчего ты отчалила в ночь?
Мое, мое, -- опыты юности, любовь к безсмысленным звукам ... Но вот что меня занимает : были ли у меня в то время какiе-либо преступные, в кавычках , задатки? Таила-ли моя, с виду сeрая, с виду незамысловатая, молодость возможность генiальнаго беззаконiя? Или может быть я все шел по тому обыкновенному коридору, который мнe снился, вскрикивал от ужаса, найдя комнату пустой, -- но однажды, в незабвенный день, комната оказалась не пуста, -- там встал и пошел мнe навстрeчу мой двойник . Тогда оправдалось все: и стремленiе мое к этой двери, и странныя игры, и безцeльная до тeх пор склонность к ненасытной, кропотливой лжи. Герман нашел себя. ?то было, как я имeл честь вам сообщить, девятаго мая, а уже в iюлe я посeтил Орловiуса.
Он одобрил принятое мной и тут же осуществленное рeшенiе, которое к тому же он сам давно совeтовал мнe принять. Недeлю спустя я пригласил его к нам обeдать. Заложил угол салфетки с боку за воротник . Принимаясь за суп , выразил неудовольствiе по поводу политических событiй. Лида вeтренно спросила его, будет ли война, и с кeм . Он посмотрeл на нее поверх очков , медля отвeтом (таким приблизительно он просквозил в началe этой главы), и наконец отвeтил : {47}
"Тяжело сказать, но мнe кажется, что это исключено. Когда я молод был , я пришел на идею предположить только самое лучшее ("лучшее" у него вышло чрезвычайно грустно и жирно). Я эту идею держу с тeх пор . Главная вещь у меня, это -- оптимизмус ".
"Что как раз необходимо при вашей профессiи", -- сказал я с улыбкой.
Он исподлобья посмотрeл на меня и серьезно отвeтил :
"Но пессимизмус дает нам клiентов ".
Конец обeда был неожиданно увeнчан чаем в стаканах . Лидe это почему-то казалось очень ловким и прiятным . Орловiус , впрочем , был доволен . Степенно и мрачно разсказывая о своей старухe-матери, жившей в грьевe, он приподнимал стакан и мeшал оставшiйся в нем чай нeмецким способом , т. е. не ложкой, а круговым взбалтывающим движенiем кисти, дабы не пропал осeвшiй на дно сахар .
Договор с его агентством был с моей стороны дeйствiем , я-бы сказал , полусонным и странно незначительным . Я стал о ту пору угрюм , неразговорчив , туманен . Моя ненаблюдательная жена, и та замeтила нeкоторую во мнe перемeну. "Ты устал , Герман . Мы в августe поeдем к морю", -сказала она как -то среди ночи, -- нам не спалось, было невыносимо душно, даром что окно было открыто настежь.
"Мнe вообще надоeла наша городская жизнь", -- сказал я. Она в темнотe не могла видeть мое лицо. Через минуту: {48}
"Вот тетя Лиза, та, что жила в Иксe, -- есть такой город -- Икс ? Правда?"
"Есть".
"... живет теперь, -- продолжала она, -- не в Иксe, а около Ниццы, вышла замуж за француза-старика, и у них ферма".
Зeвнула.
"Мой шоколад , матушка, к черту идет ", -- сказал я и зeвнул тоже.
"Все будет хорошо, -- пробормотала Лида. -- Тебe только нужно отдохнуть".
"Перемeнить жизнь, а не отдохнуть", -- сказал я с притворным вздохом .
"Перемeнить жизнь", -- сказала Лида.
Я спросил : "А ты бы хотeла, чтобы мы жили гдe-нибудь в тишинe, на солнцe? чтобы никаких дeл у меня не было? честными рантье?"
"Мнe с тобой всюду хорошо, Герман . Прихватили бы Ардалiона, купили бы большого пса..."
Помолчали.
"К сожалeнiю, мы никуда не поeдем . С деньгами -- швах . Мнe вeроятно придется шоколад ликвидировать".
Прошел запоздалый пeшеход . Стук . Опять стук . Он , должно быть, ударял тростью по столбам фонарей.
"Отгадай: мое первое значит "жарко" по-французски. На мое второе сажают турка, мое третье -- мeсто, куда мы рано или поздно попадем . А цeлое -- то, что меня разоряет ".
С шелестом прокатил автомобиль.
"Ну что -- не знаешь?" {49}
Но моя дура уже спала. Я закрыл глаза, лег на-бок , хотeл заснуть тоже, но не удалось. Из темноты навстрeчу мнe, выставив челюсть и глядя мнe прямо в глаза, шел Феликс . Дойдя до меня, он растворялся, и передо мной была длинная пустая дорога: издалека появлялась фигура, шел человeк , стуча тростью по стволам придорожных деревьев , приближался, я всматривался, и, выставив челюсть и глядя мнe прямо в глаза, -- -- он опять растворялся, дойдя до меня, или вeрнeе войдя в меня, пройдя сквозь меня, как сквозь тeнь, и опять выжидательно тянулась дорога, и появлялась вдали фигура и опять это был он . Я поворачивался на другой бок , нeкоторое время все было темно и спокойно, -- ровная чернота; но постепенно намeчалась дорога -- в другую сторону, -- и вот возникал перед самым моим лицом , как будто из меня выйдя, затылок человeка, с заплечным мeшком грушей, он медленно уменьшался, он уходил , уходил , сейчас уйдет совсeм , -- но вдруг , обернувшись, он останавливался и возвращался, и лицо его становилось все яснeе, и это было мое лицо. Я ложился навзничь, и, как в темном стеклe, протягивалось надо мной лаковое черно-синее небо, полоса неба между траурными купами деревьев , медленно шедшими вспять справа и слeва, -- а когда я ложился ничком , то видeл под собой убитые камни дороги, движущейся как конвейер , а потом выбоину, лужу, и в лужe мое, исковерканное вeтровой рябью, дрожащее, тусклое лицо, -- и я вдруг замeчал , что глаз на нем нeт .