В случае обнаружения неизвестного племени экспедиции следовало действовать в соответствии с утвержденным Советом дипломатическим протоколом. В конечном счете все сводилось к двум вариантам. Пассивное порабощение применялось в случае, если племя оказывалось дружелюбным. Тогда на остров прибывал представитель церкви, избранный Советом с миссионерской миссией. В случае удачного обращения племени в веру Создателя аборигены становились покорными слугами церкви.
В противном исходе в дело шел менее миролюбивый метод. Непокорное племя жестоко каралось, а оставшиеся в живых были вынуждены покориться. При любом из возможных вариантов дикари не могли рассчитывать на счастливое и беззаботное будущее после встречи с творениями Создателя. Такая политика могла бы считаться не совсем гуманной, если бы дикари воспринимались аурлийцами за полноправных людей. Судьба местного племени была предрешена еще тогда, когда Кэр закричал, увидев очертания их острова на горизонте.
Нечеловеческое отношение к нецивилизованным варварам не мешало аурлийцам вступать в отношения с дикарками. Церковь не то чтобы это одобряла, но и об известных случаях кары за подобные проступки Итан не слышал. Само собой, узаконить подобные отношения церковь бы не позволила. Однако соскучившиеся по теплу женского тела моряки и так не испытывали романтических чувств по отношению к дикаркам, используя их только для успокоения своих потребностей.
Несмотря на первоначальный испуг, Кэр должен был признать, что местные дикари вели себя вполне дружелюбно. Почувствовав, что дорога расширяется, лейтенант обогнул капитана гвардейцев и быстрым шагом нагнал мистера Кэмбела.
— О чем вы говорили с тем воином? И откуда вы знаете их язык? — спросил он у облаченного в черное придворного.
— Мне нравится ваша любознательность и та смелость, с который вы задаете вопросы, не боясь показаться невеждой, мистер Кэрил, — улыбнулся Артур очередному потоку вопросов от лейтенанта.
— Так о чем? — настаивал на ответе уже не смущающийся Итан.
— К моему большому удивлению, наречие аборигенов этого острова схоже с теми языками, что мы могли встретить среди племен внутреннего архипелага. Для себя я пока не смог объяснить подобного совпадения. Два совершенно разных клана дикарей, никогда не пересекающихся и разделенные двумя морями и континентом, вдруг говорят на одном языке. Поразительно. Есть предположения, как такое возможно?
Кэр покосился на дипломата, ясно давая понять, что он последний, кого следовало бы спрашивать о подобных вещах. Мистер Кэмбел расхохотался и порекомендовал Кэру в будущем не стесняться выдвигать свои теории.
— Некоторые ученые мужи, рискующие оказаться на костре за свои предположения, утверждают, что Аурлия и окружающие ее острова прежде были единым континентом. Представь себе, что Внутреннего моря не существовало, а архипелаг — это всего лишь пики гор, погрузившихся под воду. Между тем языковой базис местным народам удалось сохранить. Возможно, наш остров Хольта когда-то давно откололся от континента, отдалившись от него из-за изменившегося уровня моря.
— Эта теория звучит как та, которой ты никогда не поделишься с инквизитором, — улыбнулся Кэр.
— Местное племя поклоняется богу, которого называют Красным. Воины, что встретили нас на побережье, приняли нас за его посланников. Я пока не стал опровергать их догадку и постарался убедить их в доброте наших намерений. Предводитель сказал, что нам необходимо встретиться с вождем. Скорее всего, у него есть для нас какое-то предложение.
— Красный? Не очень звучное название для божества. Вы уверены, что правильно перевели?
— Как-то раз нам с адмиралом Харисом довелось оказаться на острове Льюиса. Невезучий дипломат, решив, что наречие местного племени не отличается от остальных схожих, допустил досадную ошибку. Вместо предполагаемого комплимента в адрес поданного аборигенами супа дипломат оскорбил их бога, — неожиданно включился в разговор идущий впереди капитан.
— Я слышал об этом случае. Постараюсь аккуратнее подбирать слова, — улыбнулся Артур, но было видно, что его веселое настроение немного улетучилось.
— Что же с ним произошло? — негромко спросил Итан.
— Его голова стала отличным дополнением к тому самому супу. Жаль, хороший был воин. Дикари оказались склонными к каннибализму. Племя пришлось истребить, — мрачно, но без лишних переживаний ответил Хольт.
Дальше шли молча. По ощущениям Кэра прошло около двух часов, когда лес закончился и путники оказались в поле. На горизонте величественно возвышалась высокая гора, отчетливо видимая из любой точки острова. Спустя еще час пути перед ними предстала деревня племени. Ее внешний вид поразил аурлийцев.
Большинство встречаемых диких народов, как правило, находились на низшей ступени развития. Их жилища представляли из себя печальное зрелище, а социальный строй был весьма хаотичным. Добывали пропитание такие дикари в основном за счет охоты и собирательства.
Эта же деревня была совсем не такой. Сооруженные из дерева дома и хижины выглядели вполне прилично, а рядом с деревней раскинулись роскошные поля с колосящейся пшеницей. Насколько знал Кэр, никогда прежде дикари не доходили до такого уровня развития, чтобы позволить себе освоить сельское хозяйство. Хижины не уступали в надежности шатрам кочевников аурлийской пустыни.
Структура деревни оказалась похожей на мишень для стрельбы из лука. Улицы тут составляли несколько колец, уменьшающихся по мере приближения к центру. Дома в центре поселения выглядели самыми надежными и крепкими, внешний же периметр занимали ветхие хижины. Сразу стало понятно, что чем ближе твой дом к центру, тем более высоким статусом ты обладаешь в племени. Круговые улицы пересекало несколько радиальных, по одной из которых воины племени вели чужестранцев. Дойдя до центра, аурлийцы предстали перед гигантским костром.
Необходимость поддержания такого костра посреди ясного дня удивила Кэра. Тем более что путь до ближайшего леса был неблизким. Жители деревни радостно приветствовали вернувшихся воинов и с удивлением разглядывали необычных гостей. Итан отметил, что, по первому впечатлению, количество женщин в поселении значительно превышало количество мужчин. Остановившись у самого большого сооружения в деревне, воин племени обратился к мистеру Кэмбелу.
— Правитель этих мест ожидает нас. Дальше всем идти нельзя. Нашим воинам предложено остаться у костра. Войти дозволено лишь вождям, — быстро перевел Артур.
Мистер Норрингтон хотел было уже возразить, не желая дробить и без того немногочисленный отряд, но капитан остановил его, выразив свое согласие. Дом вождя внутри оказался еще больше, чем казалось снаружи. В здании была лишь одна просторная комната. Практически все пространство занимал очень низкий стол в форме подковы. Сидеть за таким подобием стола можно было, только опустившись на колени. В торце расположился пожилой, но при этом не утративший сил мужчина, закутанный в медвежью шкуру. Рядом с ним сидел ярко-раскрашенный дикарь с висящим на шее ожерельем из костей. Левый рукав стола занимали наиболее значимые члены племени.
Воин, встретивший их на берегу, жестом руки предложил офицерам «Отчаяния» занять место в правой его части. Кэр обратил внимание, что мистер Норрингтон и доктор Рокуэл сели так, чтобы в любой момент быть готовыми выхватить свое оружие.
Вождь несколько раз быстро хлопнул в ладоши, и двое дикарей внесли в шатер тушу крупного зажаренного зверя, насаженного на толстое деревянное копье. Главное блюдо расположили внутри подковы. Один из дикарей встал из-за стола, сняв с пояса серп. Кэр почувствовал, как капитан гвардейцев напряг каждую мышцу своего тела, в любой момент готовый к прыжку. Дикарь же начал разделывать тушу зверя орудием, явно не приспособленным для этой задачи.