Письмо, как и ожидалось, было подписано первым секретарем герцога Корда. Впервые читая это письмо, Кэр решил, что сошел с ума и ему мерещится. Прочитав письмо повторно, он все еще сомневался в реальности происходящего. Оуэн Корд — сын герцога Генри Корда, прямой наследник — был первым, кого адмирал Харис утвердил на должность лейтенанта, несмотря на его юный возраст. Кэр не мог себе представить причину, по которой юноша его происхождения мог отказаться от такой возможности, предпочтя судьбу служителя церкви.
— Осторожно, не позволяйте своим мыслям заходить туда, куда им заходить не следует, — человек в синем, внимательно изучавший эмоции Кэра, видел его насквозь.
Итан вздрогнул. Слова гвардейца пробудили его от сна. Возникла пауза, и Кэр чувствовал, что должен что-то сказать, но синий опередил его.
— Вам оказана великая честь. Очень рекомендую оправдать ожидания, — произнося это, воин не скрывал своего сомнения в том, что юноше это удастся.
Покончив с делом, синий, словно зверь, потерявший интерес к своей игрушке, не дождавшись ответа, отправился в сторону порта в сопровождении своего небольшого отряда. Уходя, он похлопал молодого человека по плечу. Кэру потребовалось несколько минут, чтобы осознать все произошедшее. Юноша был достаточно умен, чтобы понимать, что выбор пал на него не случайным образом. Влияние и авторитет мистера Кэрила-старшего позволили ему, как только стало известно о неожиданном решении Оуэна Корда, продвинуть своего сына на освободившееся место.
Двоякое чувство поселилось в душе молодого человека. С одной стороны, он, конечно, был безумно счастлив выпавшему шансу, с другой, он четко осознавал, как это будет воспринято людьми. Итан Кэрил явно намеревался занять не свое место.
Во-первых, все прекрасно поймут, что это стало возможным благодаря стараниям его отца. Во-вторых, приказ о назначении исходил от герцога, хотя по принятому обычаю решение об утверждении экипажей остается за руководителем экспедиции. Кэр боялся того, как к его назначению отнесутся адмирал Харис и капитан Хольт.
В чувство Кэра привела ругань торговца в желтом плаще, повозке которого молодой человек не давал проехать, стоя прямо посреди улицы. Извинившись, Итан вернулся в трактир. Купец, бурчащий себе под нос что-то о высокомерии зеленых плащей, продолжил свой путь. В зале уже вновь царила жизнь, и Кэр постарался, привлекая как можно меньше внимания, добраться до трактирщика. Остаться незамеченным ему не удалось. Его появление вновь заставило всех посетителей смолкнуть.
Пока трактирщик наливал мистеру Кэрилу эль, рядом подсел Пит. Подчеркнуто тактично он дал понять, что готов выслушать. Кэр молча протянул ему письмо и приказ о назначении. За ту минуту, что мистер Колгрейн изучал его, Итан успел осушить принесенную трактирщиком кружку свежего эля. Дочитав, Пит улыбнулся и едва заметно закатил глаза.
— Кажется, ближайшие пару лет мы будем соседями. Прими мои поздравления, — сказав это, Пит протянул руку для рукопожатия.
«Как же он все-таки раздражает своей напускной доброжелательностью, от которой так и веет чувством собственного превосходства», — подумал Кэр, но руку пожал.
Их окружение, хоть и не сразу, но начинало осознавать смысл произнесенной Питом фразы. Итан спиной чувствовал, как взгляды сострадания и поддержки, еще недавно устремленные в его затылок, сменяются на презрительно-завистливые. Люди начали перешептываться между собой. Впрочем, другого Кэр и не ожидал.
— Эта за счет заведения, — подбадривающе улыбнулся трактирщик, выставляя на стойку новую кружку эля.
Кэр поблагодарил его молчаливым кивком головы. Пит деликатно предостерег второго лейтенанта о риске злоупотребления выпивкой. Ответный взгляд мистера Кэрила был красноречивее любых слов.
Через час Пит, подхватив Кэра под руку, тащил его в сторону родового поместья юного барона. Все это время Итан ощущал на себе его снисходительный взгляд, который выводил из себя. Пит не затыкался ни на секунду, рассуждая о предстоящей экспедиции. Несколько раз он позволил себе высказать упрек относительно поведения Кэра, не достойного, по его мнению, лейтенанта «Отчаяния». Это оказалось последней каплей. Итан не выдержал и оттолкнул от себя Пита. Он также попытался дотянуться кулаком до его лица, но противник легко увернулся.
— Кем ты себя возомнил?! То, что мы носим плащи одного цвета, еще не делает нас равными! Со своими поучениями отправляйся-ка ты лучше на ферму к своей семейке! — вспоминая сказанные им в тот вечер слова, Кэр до конца жизни ощущал переполняющее его чувство стыда.
От услышанных слов Пит потерял свое привычное хладнокровие. Лицо его налилось краской, кулаки сжались. Казалось, что в следующую секунду он набросится на обидчика. Скорее всего, так бы оно и случилось, если бы из-за ближайшего поворота не послышался хриплый голос.
— И что здесь собираются устроить лучшие выпускники академии в первый день своего свободного плавания? Какой пример вы подадите? — этот голос снился в кошмарах всем учащимся.
Вслед за хриплым голосом из-за поворота появился и его обладатель. Мистер Иона Форингтон был самым суровым преподавателем морской академии, а его скверный характер вошел в легенды. В академии он преподавал строительство фортификационных сооружений и безопасность экипажа. Больше ни один профессор академии не требовал от своих студентов такой доскональной выучки. Мистера Форингтона ненавидели многие, и, если бы в молодости Иона не считался одним из лучших мечников континента, его давно бы закидали предложениями встретиться на дуэли.
В прошлом году, когда профессор уже начал исчислять шестой десяток своей жизни, один из студентов все же осмелился бросить ему вызов. Иона даже не убил смельчака. Вместо этого он публично унизил зарвавшегося юнца, обезоружив его более десяти раз. Единственной кровью, пролившейся в тот день, стал разбитый нос нерадивого ученика. При том что травму он умудрился нанести себе самостоятельно.
Несмотря на всеобщее презрение, Кэр имел свое мнение относительно Ионы Форингтона. В отличие от своих сокурсников, Итан знал о профессоре гораздо больше. Тот был старым другом отца, а другом мистера Кэрила-старшего мог быть только достойный человек. Отец рассказывал, что в молодости Иона был совсем другим. Веселый, беззаботный, он любил продемонстрировать свои фехтовальные умения, получив в ответ восторженную реакцию всегда окружавших его дам. Окончив академию, он получил назначение на корабль «Крадущийся» и в чине лейтенанта попал под руководство капитана Лотра. Мистеру Форингтону удалось проявить себя в последующих экспедициях, и он быстро заполучил уважение своих товарищей.
Все складывалось хорошо до открытия последнего неизведанного острова Внутреннего моря, в будущем получившего свое название в честь святого Кроата. Море, окруженное со всех сторон материком под названием Аурлия, содержало в себе целый архипелаг островов различных размеров. Остров, окруженный опасной цепочкой рифов, являлся самым труднодоступным и поэтому был открыт в последнюю очередь. Дикари, часто обитающие на островах внутреннего архипелага, сперва казались миролюбивыми и дружелюбными. Аурлийцы возвели форт, назвав его в честь своего капитана. Позднее экипаж «Крадущегося» обнаружил залежи угля в недрах острова.
По приказу капитана Лотра дикари были обращены в рабство и направлены на разработку шахты. Аурлийцы не учли того, что, в отличие от многих островов, на которых им доводилось бывать прежде, этот отличался поразительным единением аборигенов. Как правило, племена дикарей существовали независимо друг от друга, а чаще всего даже враждовали, из-за чего становились легкой целью для завоевателей. Однако, жители острова Кроата оказались единым, сплоченным народом, представляющим серьезную угрозу для путешественников. Протокол поведения в случае контакта с аборигенами к тому моменту не содержал правила поведения экспедиционного корпуса в подобной ситуации.