— Со всем уважением, сэр, вы уверены, что стоит испытывать судьбу и гневить Создателя? Если до этого он хранил нас от встречи с подобными существами, может, и сейчас не стоит лезть на рожон? — Огл оказался единственным, кто был в силах перечить адмиралу, и единственным, кого посетила та же мысль, что и Кэра.
— Ради всего святого, оставь проповеди для инквизиторов. Ты мореплаватель или священник? Может, приглашать тебя на собрания только вместе с ними, когда важные вопросы уже будут решены? — вспылил мистер Норрингтон, которому нетерпелось убраться с этого острова.
Адмирал не удостоил боцмана своим ответом. Собрание было окончено, распоряжения получены. Уже вставших со своих мест офицеров вновь остановил негромкий голос адмирала:
— Скелет существа мы заберем с собой. Мистер Кэрил, вы поведете отряд в пещеру, — тихий голос адмирала вновь остановил офицеров, только поднявшихся со своих мест.
Лейтенант замер на месте как вкопанный. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что исполнение подобного приказа развяжет войну с аборигенами. Дункан Грин с опаской посмотрел на лейтенанта, видимо, прочитав мысли и опасаясь его реакции. Офицеры уже покидали адмиральский шатер.
— Сэр, если позволите. Могу я просить вас отменить свой приказ? — эти слова заставили всех присутствующих обернуться на Итана, чтобы убедиться, что тот не сошел с ума.
Адмирал не спешил реагировать на дерзость зарвавшегося лейтенанта. Мистер Нортхэм постарался аккуратно вывести Кэра из шатра.
— Забрав у аборигенов их реликвию, вы спровоцируете войну. В таком случае нам придется уничтожить всех дикарей на острове. Однако, аборигены могут быть нам полезны. Как вы могли заметить, они сильно опережают в развитии тех, кто обитает на островах Внутреннего моря. В этом смысле они ближе к нам, чем к дикарям, — затараторил Кэр, поняв, что адмирал дает ему шанс раскрыть свою позицию.
— Я уже все решил, мистер Кэрил, — спокойно, но четко адмирал дал понять, что разговор окончен.
Лейтенант остался стоять на месте, понимая, что в этом вопросе он не может уступить даже адмиралу. Отведи он своих соотечественников в пещеру, племя и в первую очередь Ноа сразу поймут, кто служил им проводником. Участвовать в войне против народа собственной жены Итан не хотел и не мог.
— Тогда, по крайней мере, прошу вас забрать останки на обратном пути. За время вашего отсутствия я постараюсь подготовить племя. Возможно, тогда им будет проще расстаться со своей реликвией, — не унимался Кэр, сам не веря в то, что это возможно.
— Мистеру Кэрилу, видимо, не хочется расстраивать супругу. Что ж, считайте это моим свадебным подарком. Мы заберем останки, возвращаясь в Аурлию. До нашего прибытия вы отвечаете за них головой, — улыбнулся адмирал, и в шатре раздались неуверенные смешки.
Кэру было приятно, что никто из офицеров «Отчаяния» даже не улыбнулся. В их взглядах он нашел понимание.
— Вы слишком юны и, видимо, не предназначены для нашего дела, что странно с учетом вашего происхождения. Не думал, что первая попавшаяся дикарка способна заставить благородного аурлийца свернуть с истинного пути, — закончил разговор адмирал Харис, жестом руки выгоняя всех из своего шатра.
Только оказавшись на улице, Кэр осознал всю дерзость и отчаянность своего поступка. Его отец был вассалом адмирала, и юноша совсем не хотел навлечь его гнев на свою семью. Он ждал, что капитан как следует его отчитает, но ошибся. Вместо этого Хольт, мистер Нортхэм и штурман — офицеры, которым довелось служить под началом Оливера Хариса, — были поражены тем, что лейтенанту удалось заставить адмирала изменить свой приказ. Среди них даже ходило выражение, что упрямство старого пройдохи крепче саггитового клинка. Огл положил свою гигантскую ладонь на плечо Кэра. В глазах Пита лейтенант нашел поддержку. Итан впервые поймал себя на мысли о том, как тяжело ему будет расставаться с этими людьми, успевшими стать ему товарищами за столь короткое время.
Весь следующий месяц работа на острове не прекращалась ни на секунду. Экипажи готовили свои корабли к отплытию, проверяя их сверху донизу, очищая каркас от облепивших его ракушек. Гвардейцы превратились в охотников и за отведенный им срок сильно сократили популяцию живности на острове. Мистеру Грею удалось оправиться от потери ноги, и теперь он, гордо опираясь на свой протез, руководил процессом заготовки провизии. Никто из моряков больше не был замечен в проявлении неуважения к интенданту. Пойманная дичь обильно обрабатывалась солью, чтобы как можно дольше оставаться пригодной для употребления. Пустые бочки доставлялись на берег, а обратно возвращались уже наполненные холодной ключевой водой.
Кэр поселился в деревне, обжив вместе с Ноа предоставленную им хижину. Большинство ночей он теперь проводил рядом со своим новым народом. Шаман вернулся в племя также неожиданно, как исчез. Аурлиец не знал, специально ли или нет, но шаман старательного его избегал. Итан ясно определил для себя, что к старику стоит относиться крайне настороженно.
Ноа проявила интерес к языку своего мужа, и теперь настала очередь Кэра смеяться над ее акцентом и над тем, как непросто ей давалось произношение некоторых слов. Разозлившись очередной неудачной попытке, она часто пыталась сдуть сползающую на глаза челку. Стоило признать, что в роли учителя Кэр выступал куда хуже аборигенки.
Они часто сбегали от всех на свое озеро, чтобы остаться наедине. Мистер Рокуэл предложил им, пока он еще здесь, нарисовать портрет их семьи. Ноа так бурно восхищалась талантом доктора, что даже заставила его покраснеть. Картина теперь красовалась в их шатре, между глиняной фигуркой бога аборигенов и символом Создателя. Ежедневно перед сном Ноа расспрашивала Кэра об Аурлии, устройстве ее городов, принятых обычаях. Интересовала дикарку и религия народа ее избранника.
Аурлиец довольно охотно рассказывал о многочисленных замках и поместьях, одеждах герцогов и герцогинь. Его умиляло искреннее удивление в глазах аборигенки, шокированной каждым новым открытием, но однажды девушка задала вопрос, которого так боялся Кэр. Ноа хотелось оказаться в местах, где вырос Итан, познакомиться с его семьей и друзьями. В тот день аурлийцу пришлось соврать ей во второй раз. На душе вновь стало тяжело от осознания того, что он никогда уже не сможет вернуться на родину.
Итан Кэрил пребывал в смешанном настроении. С одной стороны, он был безумно счастлив провести свою жизнь вместе с Ноа. С другой, он с тяжестью в сердце наблюдал за приготовлениями своих товарищей к отплытию. Из-за своих внутренних переживаний Кэр порой срывался на Ноа, о чем потом очень сожалел. Девушка не могла понять его и считала себя виновной в плохом настроении мужа. Одним утром на исходе месяца она разбудила его, произнеся поздравление с чистым аурлийским произношением.
— Кто тебе сказал? — улыбнулся Кэр, не открывая глаз.
— Бородатый великан, — девушка довольно улыбнулась.
Таким прозвищем она обозначала Огла среди других друзей Кэра. Улыбка на лице именинника стала еще шире, когда он представил смущенное лицо боцмана, пытающегося объясниться с дикаркой.
— Хватит спать. Я хочу показать тебе одно место, — она нетерпеливо принялась расталкивать Итана.
Большая часть племени еще спала, когда парочка покинула деревню. За плечами аурлийца висел походный мешок, заранее подготовленный Ноа. Девушка повела лейтенанта в сторону главного ориентира этого острова, гордо возвышающегося над остальным ландшафтом. Оказавшись недалеко от входа в священную пещеру, аборигенка объявила привал. Пока они вместе готовили свой завтрак, Кэру все время казалось, что из леса за ними кто-то наблюдает. Он несколько раз оборачивался и всматривался в стройные ряды деревьев, но так и не заметил ничего подозрительного.
Восстановив силы, они начали свой путь к покорению вершины. Ноа вела аурлийца по скрытым тропам так, будто ходила по ним сотни раз. Иногда извилистая дорога выводила их на открытые площадки, с которых открывался прекрасный вид на весь остров. Несмотря на то что Ноа, должно быть, знала самый короткий путь к вершине горы, он все равно занял около пяти часов. Кэр уже подумывал взмолиться об отдыхе, когда они, наконец, добрались до вершины.