— Ты подчиняешься воеводе? — перевел тему Итан, пытаясь выведать об устройстве города побольше.
— Да, собрание старейшин доверило ему управлять городом.
— У нас его роль выполняет герцог. Власть передается по наследству от отца к сыну, — Кэру показалось, что он уже понял иерархию народа Сирин.
— Нет, это другое. Мой народ не такие дикари, как вы. Мы выбираем, кому предоставить власть, а не доверяемся слепому случаю. Каждый из тридцати кварталов представляет собой независимую общину. Жители сами выбирают из своего числа старейшину, который будет представлять их интересы на общем собрании. Голос одного равен голосу другого.
— Что насчет трущоб и долины? Они тоже участвуют в управлении? — не веря в описываемую Сирин идиллию, уточнил Кэр.
— В долину запрещен вход всем, кроме старшего народа. О них тебе должна рассказывать не я. В трущобах же живут те из нас, кто не может себе позволить перебраться поближе к естественному свету. Поверь мне, нижние уровни — это не то место, где бы тебе хотелось оказаться. Они также выставляют тридцать своих представителей.
— И при этом их голоса равны голосам старейшин? — поразился аурлиец.
— Именно так, — с чувством гордости в голосе ответила Сирин.
— Что же собрание делает, в случае если голоса разделяются поровну?
— Последнее слово остается за воеводой. Велизар управляет Камградом последние семь лет, — имя главы города девушка произнесла с явным отвращением.
— Судя по тому, что я успел увидеть, чем ближе к главным воротам квартал, тем богаче его хозяева.
— В этих местах дорого ценится солнечный свет. Кроме того, твоя торговая линия первой оказывается на виду посетивших город путников.
— В каком квартале живешь ты? — не удержался от вопроса Итан.
— Я не живу в общине, — в голосе девушки звучала печаль.
— Отчего же? Если все так прекрасно, как ты рассказываешь, быть частью общины вполне выгодно.
— У меня здесь немного особое положение. Мой дом стоит на дороге, ведущей к правительственному кварталу, — Сирин потребовалось время, чтобы подобрать подходящие для объяснения слова.
Идя по улице, Кэр не мог не отметить, что у сооружений здесь практически нет окон и уж тем более дверей. Деревянные и каменные стены сливались друг с другом и были абсолютно глухими. Не было даже арок, ведущих во внутренний двор квартала. Девушка прочитала ход его мыслей.
— Как я и говорила, каждый квартал живет самостоятельной жизнью. Множество маленьких городов внутри одного большого. Очерченный улицами периметр — это своего рода крепостная стена, поэтому на первых этажах всегда отсутствуют окна. Попасть во внутренний двор, не будучи членом общины, практически невозможно. Как правило, в квартал ведут только одни тщательно охраняемые ворота.
— Каждый из кварталов способен обеспечить себя?
— Самое необходимое люди изготавливают самостоятельно, излишки продаются. Та часть домов, что выходит на главный тракт, оборудуется под торговые лавки, в которых можно приобрести все остальное. Но и тут мы не забыли про защиту. Попасть на территорию квартала через торговые ряды невозможно, обязательно упрешься во внутреннюю стену. Поверь, у нас есть основания для паранойи в отношении всего, что касается защиты наших домов.
Кэр подумал, что торговцам, должно быть, приходится проделывать знатный крюк, чтобы ежедневно добираться до своих рабочих мест. Чем больше путники удалялись от главного тракта, тем темнее становилось на улице. Лучи солнечного света, пробивающиеся через раскрытую пасть голема, с трудом могли добраться до этих мест.
— Расскажи мне о долине, — попросил Итан.
— Если тебя допустят, ты все увидишь сам. Гаелла и остальные уже должны быть там. Далеко не каждому утларгу повезло побывать в долине.
— Утларгу?
— Так называет себя мой народ.
— Но мы ведь сейчас не в долину направляемся?
— Да, мне нужно будет оставить тебя одного на какое-то время. Постарайся не влипнуть в неприятности.
Они проходили мимо арки, ведущей в недра одного из кварталов, когда на улицу неожиданно выскочила детвора. Вооруженные игрушечными деревянными мечами и щитами дети облепили их со всех сторон, завидев на поясах путников настоящее оружие. Толкая и перекрикивая друг друга, они просили Итана и Сирин продемонстрировать свои клинки.
Кэру понравилось, как мило девушка улыбнулась, когда достала свой меч и, протянув самому активному сорванцу, увидела нескрываемую радость на его лице. Опираясь на посох, из врат вышла пожилая женщина. Увидев представшую перед ней картину, старушка тут же побледнела. Ворвавшись в толпу, она схватила самых активных детей за шиворот и потащила обратно за ворота.
— Вы с ума сошли?! Это же госпожа Сирин! Вы что, смерти не боитесь? — причитала она, скрываясь за поворотом.
— Я смотрю, ты знаменитость, — улыбнулся Кэр, когда они остались наедине.
— Замолчи, — сквозь зубы процедила Сирин.
Только взглянув на нее, аурлиец заметил, как сильно она изменилась в лице. Глаза увлажнились, губы слегка дрожали. Кэр испытал неловкость за глупую шутку. С другой стороны, он и подумать не мог, что потянет за больные струны. Он хотел было принести свои извинения, но Сирин не дала ему этого сделать.
— Ни слова. Просто иди за мной, — по дрожащему голосу было понятно, что девушке стоило больших усилий погасить истерику.
Итан уже понимал, что его спутница совсем не проста. Слова стражника и воспитательницы наталкивали на мысль о том, что Сирин притягивала к себе смерть. В следующий раз он заговорил с ней только для того, чтобы предупредить о слежке.
Молодой человек крепкого телосложения с выделяющимися в толпе рыжими волосами следил за ними с того самого момента, как они сошли с главного тракта. Сначала аурлиец сомневался, но теперь был уверен. Рыжеволосый делал вид, что вальяжно прогуливается, но изображал это крайне неестественно.
— Я давно заметила его. Не беспокойся, он не опасен, — коротко ответила Сирин, не придавая особого значения словам чужака.
Следуя между кварталами, они добрались до края пещеры и пошли вверх по пологой дороге, ведущей к глазам голема. Она была меньше основного тракта, но все равно могла позволить разъехаться двум колесницам. С противоположной обрыву стороны дороги расположились отдельно стоящие поместья, примыкающие своими спинами к скале.
Солнечный свет сюда уже не проникал, и потому вдоль дороги были расставлены необычные источники освещения. Запертые в стеклянных колбах огоньки источали яркий теплый свет. Они не горели, а скорее просто испускали свечение, подобно синим кристаллам.
— Куда мы идем? — мышцы на ногах Кэра болели после вчерашнего дня, и его совсем не радовала перспектива долгого подъема.
— Ты ведь слышал, что меня вызывает воевода.
— Он что, забрался на самый верх? — с тоской в голосе спросил лейтенант.
— Да, но тебе со мной нельзя. Велизар быстро поймет, кто ты такой.
— Тогда где ты меня спрячешь? Оставишь у себя?
— Нога аурлийца никогда не переступит порог моего дома. Ты, кажется, жаловался на голод? Поблизости есть трактир. Закажу тебе что-нибудь поесть и смочить горло. Тебе просто надо будет помалкивать и дожидаться меня.
— Ты тоже живешь на верхних уровнях? Если статус жителей определяется высотой расположения дома, то я, должно быть, сопровождаю саму герцогиню, — улыбнулся Итан.
— Мы не разделяем людей на сословия. Здесь все равны.
— Но кто-то равнее, — кивком головы аурлиец указал на дом, обставленный куда более богато в сравнении с теми, что ему удалось увидеть внизу.
— Моя должность дает мне определенные привилегии, — ответила Сирин, слегка смутившись.
— Среди моих товарищей есть люди, разделяющие принципы равенства твоего народа, — сказав это, Кэр загрустил, осознав, что успел соскучиться по друзьям.
Отдельный укол в его сердце нанесли воспоминания о мистере Форингтоне. Погрузившись в свои мысли, он какое-то время не беспокоил девушку.