Все окружили побывавшего на волоске от смерти Хольта, но тот уже взял себя в руки.
— Все прошло, как мы и ожидали? Новая реальность не для всех? — спросил он у Уильяма.
— Я ведь предупреждал, что у нас имеются особые распоряжения на подобный счет. Вернись мы на родину, нас обязательно будет ждать клеймо еретиков.
В глубине леса послышался протяжный звук горна. Воины рефлекторно схватились за оружие.
— Надо уходить! Срочно! Ищейки отступников почувствовали кровь и вышли на охоту, — крикнула Сирин.
Кэр не понимал, о каких ищейках идет речь, но тон девушки заставил аурлийцев заранее их опасаться. Повторять второй раз ей не пришлось. Подхватив вещи, моряки бросились бежать. Запутав следы и пройдя часть пути по реке, беглецы почувствовали, что оторвались. Только тогда они рискнули расположиться на ночлег в небольшой лощине. Ночь была полна ужасов. Периодически до беглецов эхом доносило волчий вой, но найти след ищейкам так и не удалось.
Следующий день прошел без неожиданностей. Странники благополучно достигли места последнего сражения мистера Форингтона. Старый воин лежал на спине. Из груди и живота торчали стрелы. Лицо было бледным, но тело еще не начало разлагаться. Погрузив профессора на носилки, моряки доставили его в поселение на берегу.
Прослезившийся от счастья Огл встречал их с распростертыми объятиями. Правда, слезы радости быстро сменились слезами горя. Узнав в теле, лежавшем на носилках, своего товарища, боцман не успокоился, пока собственноручно не выкопал для него могилу позади часовни, построенной инквизиторами уже на второй день присутствия на континенте. Так мистер Иона Форингтон стал первым аурлийцем, захороненным в новой земле.
Флагман уже вернулся в Новую Аурлию и сейчас мирно покачивался на волнах рядом с «Отчаянием». Хольт поведал адмиралу историю, рассказанную Лазаром, с полной уверенностью в том, что его руководитель решит, что он спятил. Однако сэр Оливер неожиданно легко принял шокирующие известия. На его лице отражалось недоверие, но только до тех пор, пока рассказ Хольта не дошел до момента исхода древних с континента. Они провели целую ночь, обсуждая возможные перспективы для их народа и изучая карту, подаренную хозяином долины.
Утром каждый из капитанов собрал свою команду и держал речь. Экипажам предлагалось выбрать один из доступных вариантов. В первом из них морякам предлагалось немедля вернуться на корабли, отправиться домой и никогда больше не вспоминать о том, что им стало известно. Между тем капитаны всеми силами лоббировали избрание второго. Они лишний раз напомнили морякам, для чего те были рождены. Поддавшись настойчивости своих лидеров, матросы согласились с тем, что закрывать глаза на существование большого мира никак нельзя.
Довольный результатом, адмирал Харис устроил пир. Сирин с брезгливостью смотрела на веселящихся моряков. Один из них постарался завязать с ней разговор и имел глупость дотронуться рукой до ее плеча. К своим товарищам он вернулся уже с переломанной кистью. Заручившись поддержкой, он вернулся за отмщением, но вовремя подоспевший Итан позволил избежать трагедии.
— Вам стоило уплыть, пока есть такая возможность, — сказал Сирин, когда лейтенант отвел ее в сторону.
— Может, хватит судить о нас по делам давно минувших дней? Дай нам шанс показать, что мы не такие звери, какими ты нас себе представляешь.
Боясь, что разгневанные матросы будут жаждать мести, Кэр всю ночь дежурил у ее палатки, заснув только под утро. Сирин разбудила его пинком ноги, но в глазах ее читалась благодарность. Днем адмирал собрал всех офицеров, чтобы обсудить дальнейший план действий. Старый моряк поведал о том, как они пытались обогнуть остров, но сдались, когда не увидели его границ даже через неделю. Слова Оливера Хариса лишь подтверждали рассказ Лазара. Было принято решение наладить дипломатические отношения с древними и жителями долины.
Наибольший интерес к новым народам проявил доктор Рокуэл. Он буквально ходил по пятам за Сирин, пытаясь выведать новые подробности. Каким же сильным было его разочарование, когда адмирал не включил его в состав дипломатического корпуса. Чарли даже позволил себе публично потребовать у сэра Оливера дозволения отправиться в Камград. Доктор вел себя так, словно Харис был ему чем-то обязан. Адмирал призвал того к порядку и вновь отказал, заставив зеленоглазого выйти из себя.
Через три дня сэр Оливер в сопровождении большей части офицерского состава и пятидесяти гвардейцев стоял в поле и с любопытством изучал защитные укрепления Камграда. Древние испытывали его терпение, заставляя ожидать своих парламентеров уже больше часа. Наконец, тяжелые ворота распахнулись, и из них вышла торжественная процессия. Сирин, стоявшая рядом с аурлийцами, объявляла состав лиц, представляющих утларгов. Первым шел воевода Велизар. За ним, отступив на два шага, шла молодая и красивая рыжеволосая девушка с мечом на поясе. Дочь воеводы звали Валисой. Далее следовали некоторые члены собрания старейшин города.
При ближайшем рассмотрении воевода оказался крайне похож на адмирала Хариса, разве что борода его была немного длиннее. Его дочь сверлила чужаков недоверчивым взглядом. Кэру она сразу понравилась. В ней чувствовалось внутреннее благородство и здравое зерно упрямства. Поначалу тон переговоров угрожал перерасти в настоящую бойню, но стараниями мистера Кэмбела два одинаково упрямых лидера признали друг друга.
Перейдя к разговору по существу, воевода признал, что вынужден подчиниться желанию хозяина долины заключить мир с аурлийцами, и подтвердил, что с его стороны чужакам угрозы ждать не стоит. Для дипломатического корпуса аурлийцев в Камграде было выделено целое поместье, расположенное на той же самой улице, что и трактир Хотуля. Чужаков впустили в город, предварительно предъявив список требований, обязательных для соблюдения на территории города.
После весьма трудных переговоров адмирал был допущен в долину для личной встречи с Лазаром. Вернувшись слегка побледневшим, адмирал подтвердил, что лейтенант Колгрейн в безопасности и весьма доволен своим положением. Мистер Кэмбел занял почетное место посла и после этого стал крайне редко появляться в лагере на берегу.
Оставшуюся часть осени и практически всю зиму аурлийцы провели, отстраивая свое поселение. Палатки и бараки сменили полноценные дома, а деревянный частокол превратился в крепкую каменную стену. За прошедшие четыре месяца Итан видел Пита лишь дважды.
Казалось, живя в долине, лейтенант обрел себя и избавился от своих демонов. Адмирал, возмущенный открытым проявлением неповиновения доктора, так и не допустил его в Камград. Еженедельные рапорты мистера Рокуэла о переводе его на службу в посольство были проигнорированы.
Зима в этих местах оказалась суровой и необыкновенно снежной. Кэр прежде видел столько снега только на пиках гор, расположенных на северных границах герцогства Корд. Лазар обещал сопроводить аурлийцев в столицу империи, после того как сойдут снега и в горах откроются проходы.
Лейтенант много расспрашивал Сирин о населяющих этот мир народах, но ни о ком, подходящем под описание Аскха, девушка не слышала. Итан пришел к заключению, что раса красного бога вымерла задолго до ее рождения.
До аурлийцев доносились обрывки информации об участившихся стычках между воинами Лазара и отступниками. Миротворческая миссия Гаеллы и Ивеса не давала положительных результатов. Среди жителей Камграда ходили слухи о скорой войне, которая должна бы была стать последней.
В один из последних дней уходящей зимы у поселения аурлийцев появилась Сирин, с ног до головы запачканная кровью. Оставленные ею кровавые следы очень сильно контрастировали с идеально белым снегом. Не дойдя до врат несколько шагов, она упала, потеряв сознание.
Доктор Рокуэл хорошо о ней позаботился. Тело Сирин покрывало множество порезов, но ни один из них не угрожал жизни. Девушка сильно замерзла и прийти в себя смогла лишь на следующий день. Кэр дремал в кресле рядом с ней, когда она проснулась.