Негромко выругавшись, Бриг отпустил ее и отступил на шаг. В этот момент ему пришлось схватиться с самыми примитивными, даже животными чувствами, которые — стоило дать им волю — было не так-то просто обуздать.
Труди торопливо оправила на себе одежду, пригладила волосы и, бросив в его сторону виноватый взгляд, поспешила к выходу.
Бриг не мог последовать за ней. Ему пришлось ждать, пока взбунтовавшийся зверь, пытавшийся вырваться наружу, снова не сделался ручным и не улегся, подобно дрессированному льву, на место. Бриг еще раз выругался, вытащил из заднего кармана брюк носовой платок и тщательно отер себе рот, щеки и руки.
Прошло несколько минут, прежде чем он окончательно пришел в себя. Обнаружив в кладовке пивной бочонок, Бриг взвалил его на плечо и направился к двери. Когда он появился в баре, Труди одарила его любящим и благодарным взглядом.
— Куда поставить?
— Можешь пока поставить прямо здесь, у стойки, — она указала на пустое пространство под прилавком, куда тянулись шланги своеобразного «пивопровода». — Налить тебе? А то пиво, которое ты оставил, наверное, совсем выдохлось.
— Не стоит беспокоиться.
Вряд ли ту страсть, которая снедала его в этот момент, можно было залить пивом. Бриг поставил бочонок на место и, повернувшись на каблуках, двинулся к выходу.
— Куда же ты? — Труди выскочила из-за стойки и бросилась за ним.
— На прогулку!
Бриг знал, что его слова прозвучали резко и не слишком вежливо, а Труди такого обращения не заслужила.
Тем не менее он ничего не мог с собой поделать: охватившее его напряжение все еще сказывалось. Сейчас он походил на медведя-гризли, которого охотники разбудили от зимней спячки.
— Но ты еще вернешься? — Она вглядывалась в его лицо в надежде отыскать ответ на свой вопрос.
— Не знаю…
Не следовало ему заходить в это заведение — вот что!
Если бы он не забрел сюда, то находился бы уже на тринадцать миль ближе к Айдахо-Фолз, а значит — и к Нью-Йорку. Там должна была решиться судьба его ранчо, на процветание которого он потратил четырнадцать дет непрерывных трудов. Так неужели для него важнее минутное удовольствие? Бриг уже собрался уйти, но в этот момент Труди взяла его за руку, и он почувствовал, как в его мозолистую натруженную ладонь воткнулось что-то твердое.
— Черт бы тебя побрал, Труди, — пробормотал Бриг, сдаваясь: он уже догадался, что это такое.
— Учти, это мой единственный ключ от квартиры.
Если ты меня не дождешься, я не попаду домой.
Пальцы Брига автоматически сжались в кулак. Коротко кивнув, он в который уже раз двинулся к входной двери. На этот раз Труди не стала его задерживать.
Оказавшись на улице, Бриг остановился, чтобы немного прийти в себя. Воздух был прохладным и чистым.
«Интересно, — подумал он, — я взял ключ Труди потому, что хочу быть с нею, или потому, что мне подсознательно не очень-то хочется ехать в Нью-Йорк и я стараюсь отдалить момент отъезда?» Тяжело вздохнув, Бриг отметил про себя, что виной тому, пожалуй, обе эти причины.
Протянув руку, Бриг стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, что стояла на прикроватном столике. Светлые волосы щекотали его шею, и он пригладил непокорные прядки на голове женщины, которая покоилась у него на груди, затем его рука снова легла на обнаженный живот Труди. Она в ответ подняла голову, нежно поцеловала Брига и провела пальцем по белому шраму на его левом плече.
— Почему ты так и не женился, Бриг? — задумчиво спросила она.
«Ox уж эти женщины! — лениво подумал Бриг, испытывая легкое раздражение. — Ну почему им так необходимо разговаривать после того, как любовные утехи закончились?» Он бы предпочел курить в полном молчании, нежели слушать лепет Труди. Однако не ответить ей было бы по меньшей мере невежливо.
— Скорее всего потому, что я предпочитаю общение с самим собой любому другому.
Он глубоко затянулся и выпустил из ноздрей две голубые струйки дыма.
— Ты что же, никогда не был влюблен?
— Боюсь, что не был…
Бриг давно уже пришел к такому заключению. Всякий раз, когда ему казалось, что он любит ту или иную женщину, это продолжалось лишь до тех пор, пока ему не удавалось с ней переспать.
— Послушай, а правда, что ты служил наемником? — задала она ему новый вопрос, не имевший никакого отношения к предыдущей теме.
Лоб Брига прорезала морщина. Неужели он когда-то ей об этом рассказал? Свою прошлую жизнь он крайне редко обсуждал с кем бы то ни было, хотя и не испытывал ни малейших угрызений совести за содеянное в прошлом.
— Да, это правда, — признал Бриг.
— Почему?
— Почему правда? — Брига несколько озадачил этот : вопрос, и он невольно улыбнулся.
— Да нет же, глупый! — Труди расхохоталась и подняла на него глаза. Теперь на, ее лице почти не осталось косметики, и она выглядела намного старше, зато без краски черты ее лица казались более естественными и привлекательными. — Почему ты стал наемником?
— Черт его знает. Наверное, я нафантазировал себе образ эдакого бравого «солдата: удачи» и мне захотелось на него походить.
Дело было давнее, и Бриг уже напомнил хорошенько, что заставило его поступить подобным образом. Во всяком случае, сейчас его это очень мало трогало.
— Но ведь твои родители наверняка… — начала было Труди.
— Мои родители умерли, когда я был ребенком, — нахмурился Бриг, вовсе не собираясь рассказывать об обстоятельствах гибели отца и матери и о том, как он сам чудом выжил после катастрофы. — Меня воспитывал дедушка — или, что вернее, пытался это делать. Мы с ним не особенно ладили. Я всегда был слишком свободолюбивым и не признавал над собой ничьей власти… Он же слыл человеком строгим. К тому времени, как мне исполнилось пятнадцать, на моем счету уже было семь попыток убежать из дому. В семнадцать лет я подписал контракт и служил в Юго-Восточной Азии — в Камбодже и Лаосе.
Когда я вернулся на родину, выяснилось, что дома ничего не изменилось. Дедушка продолжал существовать в том мире, где на первом месте стояли деньги. В дедушкином окружении достоинство человека определялось его счетом в банке и количеством влиятельных особ, с которыми он знаком. Дедушкиным друзьям было наплевать, что за душой у человека и каким способом он нажил состояние.