— Да. — Данте резко выдохнул. — Хотя не думаю, что потерянный и депрессия — это правильное определение моего состояния. Я просто... мне кажется, что я совершил огромную ошибку, мама, и не знаю, как ее исправить.
Джинни — мать Данте сделала глоток кофе, заварив свежий кофейник, когда Данте неожиданно без предупреждения пятнадцать минут назад ввалился к ней. Она не ожидала увидеться с ним раньше, чем завтрашнего дня во время обычного воскресного визита. Тот факт, что он приехал к ней в субботу днем, отложив свидание сегодня вечером, сразу же заставил ее насторожиться — ее сына что-то сильно беспокоило.
— Ошибка, что ты снова сошелся с Кэти? — тихо спросила она. — Потому что, прости меня за эти слова, но ты мне кажешься в последнее время не таким уж счастливым, как вы снова начали встречаться.
— Я знаю. — Данте сделал большой глоток кофе, тщательно стараясь подобрать слова. — Думаю, что дело не столько в том, что я совершил ошибку помирившись с Кэти, сколько, что я порвал отношения с девушкой, с которой встречался прошлым летом. Я почти уверен, что облажался с ней по полной, мам. И я еще больше усугубил ситуацию, когда встретился с ней на свадьбе Ника в прошлые выходные.
На красивом и все еще молодом лице Джинни отразилось удивление. За исключением нескольких морщинок на лбу и вокруг глаз, которые она отказывалась называть гусиными лапками, она определенно не выглядела пожилой, не выглядела бабушкой, имея четверых взрослых детей. Она казалась подтянутой, стройной, с достоинством, скрывая редкие седые пряди, появляющиеся в ее каштановых волосах. Хотя она редко обращала внимание на свою внешность, Данте, если честно, никогда не встречал женщину, которая чувствовала бы себя настолько комфортно со своей внешностью, как его мать.
— Хорошо, — медленно ответила она. — Не могу сказать, с чего тебе стоит начать, сбросив эту маленькую бомбу. Понятно, что я впервые слышу о девушке, с которой ты встречался прошлым летом. Полагаю, я не единственная, кто об этом не знал?
Он даже не пытался скрыть вину в голосе.
— Ты права, — признался он. — Я никому не говорил, что встречаюсь с девушкой — никому в семье, ни друзьям.
— Даже Нику? — осведомилась Джинни. — Он же твой лучший друг.
Данте вздрогнул.
— Особенно не рассказывал Нику об этой девушке. Потому, что она работает у него. Ну, юридически на Анджелу, но все равно что на Ника. И Ник, скорее всего бы свернул мне шею, если бы пронюхал, что я с ней встречаюсь.
— Почему же? — с любопытством поинтересовалась Джинни. — Конфликт интересов или что-то в этом роде?
— Нет. Нику плевать на такие вещи. Но, ну, он вроде как чувствует себя в ответе за нее, присматривает за ней в некотором смысле. Она, эм… вроде как молода, и он иногда ведет себя с ней, как старший брат. Именно тот старший брат, который готов накостылять любому, кто попытается связать с его младшей сестрой.
Джинни ошеломленно покачала головой.
— Насколько она молода?
Данте заставил себя не ежиться от страха, заметив укоризненный взгляд матери.
— Ей, э-э… двадцать два. На самом деле, впервые я пригласил ее на ужин в апреле прошлого года, чтобы отпраздновать ее день рождения. Мне было жаль, что рядом с ней не было близких в тот день, вместо того, чтобы праздновать свой день рождения, она должна была отправиться вечером на лекции в университет. Поэтому я пригласил ее на ужин. Предполагая, что это будет единственный вечер… как друзья. Но потом, один вечер вылился в другой, и мы встречались несколько месяцев.
— Хм. — Джинни посмотрела на него поверх кружки с кофе. — Я правильно предполагаю, что под встречаться, ты хочешь сказать, что спал с ней. Могу понять, почему ты не рассказывал мне о ней, Данте. — Ее глаза опасно сузились. — Потому что, если бы ты сказал, что встречаешься с девушкой, едва перешагнувшей подростковый возраст, на десять лет моложе тебя, я бы свернула тебе шею и избавила бы Ника от лишних хлопот. О чем ты только думал, дорогой?
— Я никогда не думал, что все зайдет так далеко, — ответил он в свою защиту. — Сначала встречался потому, что был одинок и все еще продолжал страдать по Кэти, а проводя время с Карой, я вдруг почувствовал себя счастливым. И она тоже была счастлива. У нее ничего нет, мам. Ничего и никого, наверное, я убедил себя, что смогу сделать ее жизнь немного лучше. Мы вели себя непринужденно. И я не сообщал о ней никому, потому что хотел, чтобы все так и оставалось. Ты же знаешь, как наша семья реагирует, как только узнает, что ты с кем-то встречаешься.
Джинни улыбнулась, несмотря на раздражение.