Джонас спокойно выдержал ее пристальный взгляд, но так и не ответил ей. Похоже, ему не хотелось продолжать этот разговор. Однако она проявила настойчивость, и Джонас в конце концов сдался.
— Да, — признался он. — Секс не приносит ничего, кроме отчаяния и безысходности. Он опустошает душу, — сказал он и погладил ее по руке. Ему очень хотелось прикоснуться к ней. — Когда я увидел тебя… прикоснулся к тебе, я… — он вздохнул, — я забыл обо всем, Маленькая Жемчужина. Я смотрю на тебя и понимаю, что хочу тебя… И я сразу забываю о том, что секс опустошает душу, — добавил он и улыбнулся. — Я забыл об этом, — пробормотал он, — но сейчас снова вспомнил.
Она ответила ему улыбкой, вживаясь в роль тигрицы-наставницы, и заговорила с ним так, как она обычно говорила с новыми учениками. Она сказала то, что ей приходилось говорить уже много раз. Говорила страстно, с достоинством, хотя внутри у нее все дрожало.
— Все эти плотские утехи иссушали твою энергию — твоя ян, как драгоценное молоко, проливалась на пол. Представь себе, что тебе удалось удержать это молоко. Ты мог бы пить его и укреплять свой дух, давая ему силы для полета. В один прекрасный день у тебя выросли бы крылья и ты вознесся бы на Небеса.
— Если бы такое было возможно, то во всех странах мира проституток причислили бы к лику святых.
Маленькая Жемчужина улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в губы. Она сделала это потому, что была тигрицей, а еще потому, что верила в то, о чем поведала белому капитану. Да, все, что она сказала, — это чистая правда. Она молилась, чтобы на этот раз, с этим мужчиной, у нее все было по-другому. Ее собственная кви уже довольно долгое время была разбалансированной, неполноценной. Она превратилась в источник яда, который отравлял ее саму и всех, кто ее окружал. Это она виновата в том, что супругов Тен посадили в тюрьму. Это из-за нее треснул казан. Это ее отравленная кви заставила ее же ударить кинжалом мистера Су, а потом ей пришлось согласиться, чтобы он остался в их доме до полного выздоровления. Ее энергетические потоки полностью разбалансированы, и поэтому ей нужен партнер, который помог бы их стабилизировать. Маленькая Жемчужина подумала, что белый капитан вполне справился бы с этой ролью, а она в свою очередь помогла бы ему.
— Мы можем помочь друг другу, Джонас. Мы можем уравновесить наши энергии так, как это делают тигрица и дракон.
— Как проститутка и ее клиент?
Маленькая Жемчужина просто вскипела от злости.
— Никогда больше не называй меня проституткой!
— Прошу прощения, — тихо произнес Джонас, опустив глаза.
— Ха-х! Ты говоришь так потому, что ничего в этом не смыслишь. Хочешь, я обучу тебя всему?
Он снова поднял на нее глаза.
— Тому, что умеет тигрица?
— Мужчин называют драконами.
— Я думал, что… что мой…
— Да, мужской член тоже называют драконом.
Джонас засмеялся. На этот раз его смех был веселым, а не печальным.
— Я не хочу, чтобы меня называли так же, как мой член. Он всего лишь часть моего тела. Не он управляет мною, а я им.
— После той ужасной ночи ты спал с женщинами? Ты искал удовлетворения или понимания после того, как увидел перед собой собственную мать?
Джонас побледнел.
— Ты соблазнила меня! — крикнул он, зло сверкнув глазами.
Она кивнула, понимая, что его обвинение вполне справедливо.
— Да, ты прав. Но скажи мне, после того, что случилось, тебе хотелось быть с женщиной? Ты…
— Нет! Я больше никогда не уподоблюсь поросенку, который ищет титьку!
— Значит, все-таки твой член… управляет тобой, — заметила она.
Он покачал головой.
— Нет. Это не…
— Выбирай! — не скрывая раздражения, крикнула Маленькая Жемчужина. Ей не хотелось обижать капитана, но она разозлилась, видя, что он совершенно утратил веру в собственные силы. — Невежество или знания. Что ты выберешь, белый человек?
Джонас не сводил с нее пристального взгляда. По его черным как ночь глазам она поняла, что у него все кипит внутри. Она почувствовала, как его энергия ян, горячая и мерзкая, хлынула бурным потоком, и, повинуясь инстинкту, отстранилась от него. Однако они лежали в объятиях друг друга, и он прижимал ее к себе еще крепче, чем прежде, и не давал отодвинуться.
— Я сказал тебе, что сегодня утром мы будем заниматься любовью, — прошептал он.
— Ты солгал.
Подняв голову, Джонас удивленно посмотрел на нее. Неужели она так хорошо понимает его?
— В твоей душе нет любви. Там только яд, который начал просачиваться туда с того самого момента, как твоя мать зачала тебя, торгуя своим телом.