Джонас швырнул тело господина Су, завернутое в одеяло, как в саван, на ближайшую кучу. И нужно сказать, что сделал он это с превеликим удовольствием. Потом капитан развернул тачку и пошел обратно к дому. Похоже, он не рассчитал свои силы, потому что у него снова заболели раны. Он с трудом передвигал ноги и скорее опирался на тачку, чем двигал ее вперед. Ему нужно было отдышаться, и он остановился возле дома, находившегося рядом с домом Куи Ю. Однако уже через пару минут резкая боль превратилась в тупую и ноющую, а в голове прояснилось. Джонас услышал чьи-то голоса. Разговаривали двое мужчин, которые стояли за воротами.
Было довольно поздно. Обычно в такое время мужчины уже не выходят покурить за ворота. Однако, прислушавшись к их голосам, он понял, что это не обычный вечерний моцион. Оставив свою тачку, Джонас осторожно прокрался вперед, пытаясь понять, о чем они говорят. Но ему это не удалось. Мужчины говорили не на шанхайском диалекте. Капитан решил рискнуть и, держась за стену, пробрался за угол. Его рука упиралась в мягкий песчаник. Благодаря шероховатой поверхности камней он мог сохранять вертикальное положение и продвигаться вперед.
В следующее мгновение Джонас увидел двух солдат, которые о чем-то весело болтали. Судя по всему, они охраняли задние ворота. Китайские солдаты? Откуда они здесь? И где Том? Если он слышал их, то сейчас наверняка притаился с ножом в руке, приготовившись выпустить кишки всякому, кто осмелится переступить порог дома. Как же предупредить парня, чтобы он не нападал на солдат? Джонас мог совершенно спокойно убить сколько угодно рабов господина Су, но солдаты — это совсем другое дело. Горстка его людей не сможет противостоять императорской армии. К тому же нельзя забывать, что они находятся в китайской части Шанхая.
Отойдя на несколько шагов назад, Джонас все же решил рискнуть. Для начала он подал Тому сигнал, чтобы тот оставался на месте. Джонас понимал, что должен действовать быстро, но не был уверен в том, что его затея увенчается успехом. При этом у него не было другого выхода. Он не может подвергать опасности Маленькую Жемчужину и своих парней. И, набрав в легкие побольше воздуха, Джонас свистнул. Том наверняка услышит его и поймет, что означает этот сигнал. Он, конечно, не спрячет свой нож, но и не станет нападать на солдат. К несчастью, солдаты тоже услышали свист. Они сразу замолчали и побежали в ту сторону, где он прятался.
Джонас не стал ждать, пока его схватят, и побежал — довольно медленно, производя много шума. Но главное заключалось в том, что он двигался вперед, а они следовали за ним. Солдаты хорошо знали эту часть города, к тому же их было двое, а он один. Кроме того, он ослабел от ран. Вполне вероятно, что они могут поймать его и запереть в клетку, как крысу.
К счастью, Джонас был более расторопным и ловким. Солдаты — не моряки. Они не знают, что такое паруса и мачты. Они не знают о том, что там, наверху, запросто можно спрятаться от своих врагов. Даже с одной здоровой рукой Джонас умудрился залезть на стену, а затем, хватаясь за ветки деревьев, забрался на крышу. Несмотря на то что он весь исцарапался до крови, а его ребра, скорее всего, уже никогда не срастутся, он все-таки жив. И еще ему удалось оставить с носом этих сухопутных жителей.
Согнувшись, он сполз по стене на землю и скорчился от резкой боли, пронзившей все тело. Буквально через секунду к нему подбежал Том, держа наготове нож.
— Здесь солдаты, кэп. Их тут целая толпа.
Джонас задыхался от боли и поэтому не смог ему ничего сказать. Вместо этого он помахал рукой, как бы спрашивая, где именно находятся солдаты.
— Возле центральных ворот. Руководит ими какой-то раб. Физиономия у него хитрая, как у лисы, а голова лысая, как моя задница. К тому же одет он во все черное, будто гробовщик.