Глаза Карлин затуманились, она машинально крутила в руках чашку с кофе.
— Брэд последовал за мной в Даллас, там и убил мою подругу. Джина была одета в мой плащ. Он принял ее за меня, я просто… просто это знаю, хотя не могу доказать. Мне следовало уехать куда-нибудь подальше, следовало предвидеть, что он за мной придет. Моя ошибка, которую нельзя исправить. Невозможно повернуть время вспять и спасти Джину.
Зик молчал. Карлин ждала, что он забросает ее вопросами, поставит историю под сомнение, попытается вразумить и доказать, что она не права, но вместо этого он сидел и терпеливо слушал.
Карлин продолжила свой рассказ, изложила все подробности случившегося с Джиной, как полиция не поверила ее показаниям, как Брэд искусно состряпал себе алиби, и потому, что он тоже был полицейским, копы легко купились на объяснения и не стали рыть слишком глубоко, чтобы найти дыры в его истории. Компьютер Брэда засвидетельствовал, что он находился в сети, когда стреляли в Джину… болтал о своем садике, черт побери. Очевидно, он либо попросил кого-то другого посидеть за своим компьютером, либо сфабриковал эту беседу, используя хакерские навыки. В общем, Хендерсона оставили в покое.
До разговора с Зиком Карлин даже не осознавала, насколько велика необходимость поделиться с кем-то тяжким бременем. Он слушал, не прерывая, не задавая никаких вопросов, не произнося ни слова.
Карлин закончила историю на том, как приехала в Баттл-Ридж, не намереваясь здесь остаться. Дальнейшее он знал.
Пару очень долгих минут Зик просто сидел и пил кофе. Наверное, переваривал информацию и мысленно оценивал полученные сведения. Наконец поставил чашку на стол и посмотрел ей в глаза.
— Как фамилия Брэда?
Карлин вскочила так резко, что по полу заскрипели ножки стула и кофе едва не выплеснулся из покачнувшейся чашки.
— Нет. Ни за что не скажу тебе его фамилию. Я слишком хорошо тебя знаю, Зик Декер. Ты надумаешь что-нибудь предпринять и примешься его разыскивать, чтобы… чтобы всё исправить. Нет. Это моя проблема, не твоя.
Такая реакция совершенно не взволновала Зика. Что-нибудь когда-нибудь способно вывести его из себя?
— Я не хакер, — спокойно заметил он, — но предполагаю, что любой приличный частный детектив в состоянии набрать в поисковике «Карлин Рид, Брэд, Хьюстон, Даллас» и отыскать какие-либо подробности, которые ты опустила.
— Пожалуйста, не надо, — слабо прошептала она.
Черт возьми, придется снова убегать, снова начинать всё сначала. Покинуть Зика.
Может, он прочитал ее мысли. Может, уже знал ее слишком хорошо. Встал, обогнул небольшой кухонный стол и обхватил ладонями ее лицо.
— Здесь ты в безопасности.
— Знаю. Пожалуйста, пообещай, что не станешь… — осеклась Карлин, задохнувшись.
И тут Зик ее поцеловал. Этот поцелуй был мягче, чем те, которыми они обменивались прошлой ночью, и ах, как же ей необходимо это слияние губ, эти прикосновения, это телесное удовольствие.
— Обещаю, пока, во всяком случае, — заверил Зик, оторвавшись от ее губ, — но проблему надо решать. Нельзя же бегать вечно. Позволь тебе помочь. Хотя бы подумай об этом.
— Если ты вмешаешься, если наймешь частного детектива или начнешь копаться в моем прошлом — я уеду. Без вариантов. — Потом вздохнула и прижалась к нему. — А я не хочу уезжать, Зик. Пока нет.
Возможно, они принялись бы убеждать друг друга, но яростный стук в заднюю дверь прервал беседу.
Карлин вырвалась и побежала в прихожую, чтобы отпереть дверь, заодно и успокоиться. На пороге стоял Спенсер, дрожа от холода.
Они вернулись на кухню, где Зик снова занял свое место за столом. За спиной Спенсера Карлин смотрела Зику прямо в глаза.
«Пообещай», — одними губами беззвучно попросила она.
«Ладно, но только пока», — неохотно ответил он тем же манером.
Пока достаточно и этого. На данный момент.
Зик решил занять себя тяжелым физическим трудом, но ничто не могло полностью отвлечь от насущной проблемы. Распил деревьев — трудная задача, которой обычно занимались работники, но сегодня ему нужно было куда-то выплеснуть агрессию. Колка дров должна помочь.
Здравый смысл диктовал бежать от Карлин, как от чумы. Если всё, что она рассказала, правда, — а он в этом не сомневался — тогда она по уши в беде. Ему не нужны лишние неприятности, хватает закладных, кредитов и прочих гребаных проблем.
К сожалению, всё не так просто. Жизнь вообще редко бывает простой. И здравый смысл не имеет ничего общего с этой ситуацией. Карлин не хотела уезжать, а он не хотел, чтобы она уехала. Зик хотел совсем другого, и, если не обманывает интуиция, она тоже. В грузовике лежало несколько презервативов, старых, но не просроченных. Вряд ли Карлин вспомнила о мерах предосторожности. Ни один из них прошлой ночью не подумал о контрацептивах, но если они собираются продолжать — придется подумать. Надо заехать в аптеку за пополнением запасов, а пока переложить презервативы из грузовика в прикроватную тумбочку.
Карлин была права, когда обвинила его — именно обвинила — в желании всё исправить. Останется она здесь или нет, сбежит весной или нет, просто немыслимо бегать всю жизнь от своего личного привидения. Она заслуживает лучшего. Заслуживает нормальной жизни, и если в его силах обеспечить ей спокойное существование — он сделает всё возможное.
Но он дал обещание. Терпение никогда не было сильной стороной Зика, но ради Карлин можно и подождать. Пока.
Нельзя было открывать Зику свое настоящее имя, этой информации достаточно, чтобы покопаться в ее прошлом. Какая-то часть Карлин кричала: «Беги!» Но этого не будет. Декер — человек слова.
Откровенность принесла неожиданное облегчение. Она так долго держала всё внутри, хранила тайны, защищая окружающих и саму себя. И вот теперь на душе значительно полегчало. Сейчас и в ближайшие несколько недель, а то и месяцев, она не совсем одинока.
Карлин записала контактные данные Робин на листке бумаги и спрятала на дне ящика с носками. Сегодня она расскажет об этом Зику, на тот случай, если с ней что-нибудь случится, пока она здесь. Одним беспокойством меньше, одно бремя с плеч долой.
И если с ней что-то случится после отъезда с ранчо? Ну, прямо сейчас незачем об этом задумываться. Карлин привыкла жить сегодняшним днем, пока что ничего не изменилось и вряд ли изменится. Может, следует изложить всё на бумаге и таскать письмо с собой, как… ну, не как меру безопасности, а ради душевного спокойствия и ее самой, и близких.
На ужин в тот вечер Карлин приготовила большую кастрюлю домашнего супа и кукурузный хлеб с перцем. Если кто-то и заметил, насколько кардинально изменились их отношения с боссом, то виду не подал, с другой стороны, как им догадаться? После завтрака они с Зиком провели день вдали друг от друга, занимаясь обычными делами. Разговор за столом тоже велся о самых обычных вещах, в основном о работе и погоде. Обычная жизнь — это прекрасно. Ощущать себя своей — это прекрасно.
После ужина, когда Зик запер все входные двери и вернулся в кухню, они пошли навстречу друг другу без всякого притворства. «Интересно, он когда-нибудь изображал из себя кого-то другого, играл ли когда-нибудь в типичные игры между мужчиной и женщиной?»
— У меня есть презервативы, — после долгого поцелуя сообщил Зик.
— Хорошо, — кивнула Карлин, припала к его груди и прижалась щекой к ровно бьющемуся сердцу.
— Хочешь обсудить отсутствие презервативов прошлой ночью?
— Не сейчас. Это… вряд ли вызовет проблемы, период удачный.
Надо в ближайшее время съездить в клинику и выписать таблетки… и вдруг Карлин осенило. Вот дерьмо, как получить рецепт под фальшивым именем? Очередной повод для беспокойства. Может, придется пользоваться презервативами, пока не удастся что-нибудь придумать. Крайне раздражает вечная маскировка, вечное притворство, чтобы скрыть, кто она такая и чего на самом деле хочет.