— Ты грубый и жестокий! — бросила Пенни. — Физическое влечение ничего для меня не значит. Женщины не похожи на мужчин, они не рабы своих гормонов, как мужчины, которых легко одурманить красивым телом или смазливым личиком. Женщина должна любить, быть влюбленной в мужчину, только тогда его прикосновение может разбудить в ней желание. Она должна желать его умом и сердцем, только тогда она позволит завоевать себя, отдаться удовольствию!
Глаза Пенни блестели от слез, лицо было мертвенно-бледным. Пусть он смеется над ней! Ее это не трогает... Как мог он полагать, что она допустит, чтобы он явился откуда ни возьмись, как пират-завоеватель, и украл или похитил ее тело, просто потому, что она согласилась на людях разыгрывать комедию, как того требовали его дела, его бизнес? Ну ладно, в тот момент у него сложилось впечатление, что она готова лечь с ним в постель, но теперь-то она говорит ему «нет»... Пенни с тревогой искала в его лице признаки раскаяния, угрызения совести — и не находила их.
— Ты говоришь так, будто веришь в это. — Сол облизал пересохшие губы. — Но скажи, сколько мужчин было в твоей короткой жизни? Сколько мужских рук ласкали твое тело, как я это делал сегодня? — Он прерывисто задышал, снова теряя контроль над собой. — Кого ты поджидала в тот вечер в моей спальне на моей постели? Кто это был, Пенни? Или ты не решаешься даже шепотом назвать мне его имя?
— Никого! — Она пыталась отпрянуть от него, но сильные руки Сола притянули ее к себе. Она проклинала себя за глупость, за то, что с самого начала не объяснила ему, какой невинной была в действительности причина той нелепой ситуации, в которой она тогда оказалась. Но ей хотелось, чтобы он поверил. — Я никого не ждала! Я...
— Никого? Ты имеешь в виду — никого конкретно? То есть любой мужчина мог дать тебе порцию удовольствия, и это утешило бы тебя, утолило твой голод на тот день? Даже я, возможно? — Сол не обращал внимания на ужас, исказивший ее лицо. — Но тогда я не заинтересовался этим дежурным блюдом,не так ли? — Его длинные нервные пальцы перебирали ее волосы, скользили по плечам и застыли на груди. — Но сейчас я во Франции и внезапно заинтересовался... в самом деле, очень заинтересовался...
— Я бы не стала по доброй воле заниматься с тобой любовью, даже если бы ты был последним, на земле оставшимся в живых мужчиной! — выпалила Пенни, оскорбленная его несправедливыми обвинениями.
Она может оставаться девственницей в свои двадцать два года, но никогда она не считала себя, ни чересчур сексуальной, ни, напротив, излишне холодной. Она уверена, что для мужчины, которого полюбит, она будет хорошим партнером и в сексе. Но ей нужен мужчина, у которого страсть к ней будет сочетаться с уважением, который полюбит всю ее, а не только ее тело, чтобы овладеть им и занести ее в список своих побед на сексуальном фронте.
Как Сол относился к Таппи? Если именно так, то неудивительно, что она порвала с ним, отвергла его атавистический взгляд на женщину, более подходящий пещерному человеку, чем цивилизованному, каким он предстает перед своими коллегами по бизнесу.
— Ты хочешь, чтобы я взял тебя силой? — хрипловатым шепотом спросил он. — В этом, что ли, все дело?
— Нет... о нет! — Пенни зарыдала от унижения, от злости на себя за то, что спровоцировала его на эту угрозу.
— Потому что, если ты этого хочешь, — продолжал он тихо и медленно, и при этом его глаза казались двумя бездонными колодцами на холодном красивом лице, — я не стану тебя разочаровывать. Я не склонен к постельным играм, но я никогда не насиловал ни одну женщину, как бы ни желал ее и как бы горячо она меня ни волновала...
— Так отпусти же меня! — Крик страдания и боли вырвался из груди Пенни; это была жаркая мольба. Почти не дыша, в полной безнадежности она уткнулась лицом в подушку, не веря, что тело Сола наконец отдаляется от нее.
— Пусть будет по-твоему, — донеслось до нее, и в этих словах звучала ледяная холодность, — но тебе нужно подумать... либо я буду тебе мужем в полном смысле этого слова, либо ты не получишь ничего, Пенни. Вообще ничего...
Пенни обхватила голову руками, ее тело содрогалось от рыданий. Она не видела, как он отошел от кровати и начал одеваться.
Спустя пять минут она благословляла наступившую тишину, когда Сол, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
Встав с постели, Пенни почувствовала себя совсем разбитой, болело все тело, каждый сустав. Она постояла мгновение, пытаясь собраться с мыслями.
Единственное, в чем она была убеждена, — это что события разворачивались слишком быстро и принимать какое-либо решение в ее нынешнем нервозном состоянии значило только усугубить и без того отчаянное положение. Если бы ей только удалось выспаться ночью — конечно же, утром, на свежую голову, она что-нибудь придумает...
Пенни вдруг вспомнила о таблетках — снотворном, которое доктор посоветовал ей принимать после катастрофы в Мексике. Она так и не приняла ни одной таблетки, хотя порой долгими одинокими ночами ее мучила бессонница, когда особенно остро чувствовалась боль утраты. Но она боялась: вдруг после приема снотворного будет крепко спать, а в это время заплачет Люси. И она решила отказаться от временного облегчения, которое могло принести снотворное, в ту первую неделю, когда она училась жить, зная, что ее родных нет больше на свете.
Пенни тяжело вздохнула. Теперь другая женщина ухаживает за её дорогой Люси, а человек, за которого она вышла замуж, которому доверилась, угрожает погубить все ее так тщательно продуманные планы, так что ей теперь незачем бодрствовать ночью!
Пенни взяла из сумочки таблетки, приняла необходимую дозу, и ко времени, когда разделась и приняла душ, сон уже подкрался к ней; полусонная, она едва забралась на широкую двуспальную кровать, устроившись поудобнее, как можно дальше от центра, и тут же погрузилась в глубокий сон.
Было уже девять часов утра, когда она проснулась, с трудом открыла глаза, стараясь стряхнуть остатки искусственного сна. В висках пульсировала кровь, в горле першило — хорошо хоть не было других последствий приема этого снотворного, подумала Пенни.
Внезапно она ощутила какое-то тепло рядом с ней — значит, Сол вернулся! Сердце у нее забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Со всей отчетливостью ужасные события прошлого вечера предстали, перед ней. Что она ему скажет? Или — и это еще важнее — что он скажет ей?! В каком настроении будет ее отвергнутый муж после того, как в ярости и разочаровании он выскочил из комнаты?
По крайней мере, горестно признала она, Солу не потребовалось идти куда-то далеко, чтобы найти другую женщину, которая более охотно, чем она, ответит на его порывы, если такова была его цель. Их отель находился в нескольких минутах ходьбы от пользующейся дурной славой площади Пигаль с ее ночными увеселениями на все вкусы!
Пенни осторожно приподнялась, стараясь разглядеть человека, лежавшего рядом с ней в постели. Она с радостью обнаружила, что он еще спит. Со спокойным лицом и тенью выросшей за ночь щетины он казался ей совсем незнакомым. Довольная, что избавлена от щекотливого положения, в котором могла оказаться, если бы он уже проснулся, Пенни тихонько выскользнула из-под покрывала и направилась в ванную.
Споласкивая лицо холодной водой, она думала, что хоть немного раскраснеется, не будет такой бледной, что вернет блеск своим потускневшим глазам. Ей не было стыдно за события накануне вечером. В тот день она начала себя чувствовать более раскованно в компании Сола, у нее появилась симпатия к нему и даже интерес, как к умному и привлекательному мужчине. Ей действительно доставляло удовольствие находиться рядом с ним, держать его за руку, ей нравилось его внимание к ней и обходительность.
И именно тогда, когда ее бдительность ослабла, когда она стала смотреть на Сола как на друга, он внезапно налетел на нее, как римский воин в деревне сабинянок, и похитил ее, чтобы утолить собственное плотское вожделение!
Вздыхая, Пенни насухо вытерла лицо и начала одеваться: брюки цвета морской волны и свитер, которые предусмотрительно захватила с собой в ванную. Господи, какую ошибку она совершила, неверно поняв намерения Сола относительно их брака! Она задрожала. Прошлой ночью она видела мужчину в плену всецело овладевшей им страсти — картина была поистине ужасной.