Имеющий сердце чада Божьего печалится о грехе, так как он является актом враждебности. Грех диаметрально противоположен Богу и назван преступлением против Бога. «Тогда признаются они в беззаконии своем… как они совершали преступления против Меня…» (Лев. 26:40). Грех делает все возможное, чтобы досадить Богу: если Бог придерживается одного мнения, то грех – другого, он стремится не только свергнуть Бога, но и нанести удар самой Его сущности. Если бы только это было в его силах, то Бог не был бы Богом. Но сердце чада Божьего скорбит из-за греха. «О, - говорит оно, - неужели во мне так много враждебности, что моя воля больше не подчиняется воле моего небесного Отца!». Оно является источником благочестивой скорби.
Сердце чада Божьего рыдает о грехе, так как он является проявлением неблагодарности. Грех бесчестит любовь Бога, он берет драгоценные камни Его милостей и использует их, чтобы грешить. Господь совершил для Своих детей больше, чем другие: Он насадил Свою благодать и даровал знаки Своего благоволения, а греша против милости, мы придаем природе греха особый оттенок, отчего он становится кровавым. Так было с Авессаломом, который вскоре после того, как отец поцеловал его и проявил благосклонность, замыслил заговор, чтобы свергнуть родителя. Ничто не заставляет сердце чада Божьего так истекать слезами, как грех неблагодарности. О, неужели я согрешу против Крови Спасителя и милости Отца! Я осуждаю неблагодарность в своем ребенке, хотя сам виновен в неблагодарности против своего Небесного Отца. Такие мысли раскрывают сосуд благочестивой скорби и заставляют сердце вновь истекать кровью. Но если Бог дал нам сердце чада Божьего, которое рыдает о грехе, так как он является актом осквернения, враждебности и неблагодарности, то это, безусловно, свидетельствует о том, что Бог – ваш Отец. Нечестивец может скорбеть из-за горьких плодов греха, но лишь чадо Божье может печалиться из-за его отвратительной природы.
Во-вторых, сыновнее сердце полно сострадания. Мы принимаем близко к сердцу все то, что бесчестит и отражается на нашем Небесном Отце. Когда мы видим, что страдает Его слава: что поклонение Ему фальсифицируется, а в Его истину подмешивают отраву заблуждений, то это воздействует на нас как меч – на кости. «Вижу отступников, и сокрушаюсь…» (Пс. 118:158). Гомер, описывая горе Агамемнона, которому пришлось принести в жертву свою дочь Ифигению, отмечает, что царь привел всех своих друзей, которые плакали вместе с ним и утешали его. Так и мы, видя, как бесчестят Бога, сокрушаемся и как бы облекаемся в траур. Если в природе ребенка есть хоть что-то хорошее, то он с болью в сердце слышит, как его отца ругают. Так и для наследника небес оскорбление, нанесенное Богу, более гнусно, чем зло, причиненное ему.
В-третьих, сердце чада Божьего любит своего Небесного Отца. Неестественно для ребенка не любить своего отца. Бог, Который увенчан совершенствами, является достойным объектом для восхищения, и каждое истинное чадо Божье говорит, как Петр: «Господи!.. Ты знаешь, что я люблю Тебя». Но кто скажет, что он не любит Бога? Однако если мы имеем истинную любовь к нашему Небесному Отцу, то это должно быть заметно по результатам. В таком случае мы имеем святой страх. Это тот страх, который является следствием нашей любви к Богу, когда мы боимся потерять видимые знаки Его присутствия. Сердце Илия «трепетало за ковчег Божий» (1 Цар. 4:13). В Писании не говорится, что его сердце волновалось из-за сыновей Офни и Финееса, а что «сердце его трепетало за ковчег Божий», потому что ковчег был особым видимым доказательством Божьего присутствия, и если бы его взяли в плен, то слава отошла бы от Израиля. Любящий своего Небесного Отца боится, чтобы не пропали знаки Его присутствия, чтобы мирская жизнь не увлекла его, подобно потоку, чтобы католики не пришли к власти и Бог не отступил от Своего народа. Присутствие Господа в Его постановлениях составляет славу и силу нации. У троянцев была статуя Палласа, и они верили, что до тех пор, пока она в сохранности находится у них, никто не сможет победить их. Так и люди находятся в безопасности до тех пор, пока Бог присутствует с ними. Каждое истинное чадо Божье боится, чтобы Господь не отошел, так как в таком случае и слава покинет его. Давайте же таким образом испытаем, имеем ли мы сыновнее сердце. Любим ли мы Бога, и возбуждает ли эта любовь в нас страх и ревность? Боимся ли мы лишиться Божьего присутствия: когда Солнце Правды удаляется с нашего горизонта? Многие боятся лишь потерять свою мирскую прибыль, а не лишиться присутствия Божьего. Если у них мир и удачная торговля, то им безразлично, что происходит с Божьим ковчегом. Но истинное дитя Божье больше всего боится лишиться присутствия своего Отца. «…Горе им, когда удалюсь от них!» (Ос. 9:12).