Наше природное знание несовершенно и перемешано с невежеством. В природе существует много сложных узлов, которые мы не можем легко развязать. Даже видящий отчетливо имеет дымку перед глазами. На своем смертном одре Сократ признался, что во многом он так и не разобрался. Наше невежество преобладает в сравнении с нашим знанием.
Наше Божественное знание также несовершенно. Павел говорит, что мы знаем очень мало, хотя сам имел много откровений и был взят на третье небо (1 Кор. 13:9). Мы имеем слишком слабое представление о Троице. «Можешь ли ты исследованием найти Бога?» (Иов. 11:7). Наши ограниченные способности могут постичь Троицу не более, чем маленький стакан может вместить всю воду моря. Мы не можем объяснить тайну воплощения: человеческую природу, взявшую на себя права Личности Сына Божьего, человеческую природу не Бога, а объединенную с Богом. Сейчас мы видим через aenigmate, тусклое стекло, но в Царстве Небесном покрывало будет сброшено, а все природные несовершенства человека исчезнут. Когда солнечный свет славы засияет на небесном горизонте, вся черная тень невежества рассеется, наши светильники познания ярко засияют и мы обретем полное знание о Боге, хотя и не сможем познать Его во всей полноте.
3) В Царстве Небесном мы освободимся от утомительной необходимости трудиться. В раю Бог издал указ: «В поте лица твоего будешь есть хлеб…» (Быт. 3:19). Существует ручной труд на производстве и умственный труд в учении. «Все вещи — в труде…» (Еккл. 1:8), но в Царстве Небесном мы освободимся от необходимости трудиться.
Когда человек попадает на небеса, то он не должен больше трудиться, так как там некуда больше стремиться. На небесах не нужно будет работать, потому что святые обретут славу, ради которой они трудились.
Там не будет работы. «…Они успокоятся от трудов своих…» (Отк. 14:13). Так же как и Бог по окончании сотворения отдыхал от Своих трудов, так и Его святые, закончив труд освящения, будут отдыхать от него. Где же еще быть покою, как не в Небесном Царстве? Это не означает, что приятный покой Царства Небесного исключает все движения, ибо дух не может бездействовать, но прославленные святые будут отдыхать от изнурительной работы. Их труд будет легким, а движения – полны наслаждения. Святые на небесах будут любить Бога, но разве это труд? Разве трудно любить красоту? Они будут славить Бога, а это, безусловно, - наслаждение. Когда птица поет, то для нее это не столько труд, сколько наслаждение.
4) В Царстве Небесном мы освободимся от первородной порочности, которая является causa causati, корнем всех существующих грехов. Если бы не было первородного греха, то не было бы и настоящего. В ручье не было бы воды, если бы не было ее в источнике. Первородный грех стал частью нашей природы, подобно тому как болезнь поражает всю кровь человека. Таким образом, оскорбления, нанесенные Богу, которого он любит, заставляют христианина уставать от этой жизни. Что бы он не отдал, чтобы лишиться этих уз и освободиться от тщеславных мыслей? Как Павел, райская птица, горевал из-за своих грехов (Рим. 7:24)! Мы не можем ни совершать свои обязанности, ни проявлять свои благодати, не согрешив. Душа, которая более всего очищается и облагораживается благодатью, также содержит в себе остатки порочности. Но в Царстве Небесном источник первородного греха высохнет. Какое же благословенное время настанет, когда мы не будем больше огорчать Духа Божьего! На небесах находятся девственные души, чья красота не запятнана похотью, так как туда не войдет ничто нечистое (Отк. 21:27).
5) В Царстве Небесном мы избавимся от бедствий, «ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет» (Отк. 21:4). Здесь, на земле, наша жизнь подвержена страданиям (Пс. 30:10): либо скорбь из-за потерь, либо беспокойства, причиняемые законом, либо черствость разбивают сердца, и мы можем с таким же успехом отделить жизнь человека и горести, как влагу - и воздух, свинец – и гири. «Quid est diu vivere, nisi diu torqueri? – Что такое долгая жизнь, как не долгие мучения?» (Августин). Но в Царстве Небесном скорбь и вздохи исчезнут. Здесь, на земле, святые сидят у рек, рыдая, но лишь одна улыбка Бога заставит их забыть все свои горести. Тогда их вода обратится в вино, а их плач – в пение.
6) В Царстве Небесном мы будем вне досягаемости для искушений. Сатана еще не полностью связан и отправлен в темницу. Подобно узнику, выпущенному под залог, он ходит вокруг, искушая, прилагая усилия, чтобы заставить нас согрешить. Он либо разбрасывает сети, либо стреляет стрелами. «Stat in procinctu diabolus. – Дьявол стоит, облаченный для сражения». Он собрал целый караван искушений, чтобы разбить твердыню веры Иова. Огорчение верующего, последовавшего за искушениями и согрешившего, похоже на скорбь девы, чье целомудрие подверглось физическому насилию. Но в Царстве Небесном святые избавятся от красного дракона, которого выбросили из рая и который будет навечно закован в узы (Иуд. 6).