— Была я утром у Валентины, — сообщает Татьяна Ивановна Вере, — не хочет она нам помогать. Константин, муж-то ее, как узнал, в чем дело, накричал даже на нее, а Валентина только отмалчивается.
— А если… мне пойти?
— А что — сходи! Я пока к соседкам обегаю, кто поближе, да и лектора встречу.
Странно, но Вере больше пришлось разговаривать не с Валентиной, а с мужем ее, Костей Пискуновым. Совершенно неожиданно оказалось, что он знаком ей по шахте. Оно и понятно: Костя числится среди передовых горняков. Да и на общих собраниях он никогда не отмалчивается, его решительность и энергию хвалил не однажды начальник участка.
— В гости к нам? — радушно поднялся со стула Константин, едва Вера вошла в дом. — Слышал, слышал об этих беседах. — И коротко рубанул рукой, посмотрев в сторону Валентины: — Надо такие беседы! Мы-то на шахте и на собрания, и на занятия политучебы ходим, а они, — кивнул он на жену, — толком-то даже не знают, что в мире делается. Ну, собирайся, Валюха! Я, пожалуй, тоже послушаю пойду. День-то выходной, делать все равно нечего.
«Какой молодец!» — радостно екнуло сердце Веры, и она дружелюбно сказала:
— С бригадирством поздравить вас, Константин…
— Ефимыч, — с улыбкой подсказывает Константин. — Уже обмыли всей бригадой это событие. А за поздравление — спасибо! Давай, давай, Валюха, живо, народ ждать тебя не будет.
— Серьезно, Валя, что вам сидеть дома? — смотрит на хмурую женщину Вера. — Для вас же лекторы стараются, из города приезжают, а, думаете, приятно, когда их слушают не больше десятка человек? Ведь к каждой лекции надо уйму книг перечитать, разыскать те материалы, которые нужны, в газетах не за один год порыться. Знаете, сколько заботы?
Валентина криво усмехается, пожав плечами:
— У каждого забот-то много…
— Вот и уважать надо чужие-то заботы, — резко говорит Константин. — Для вас же стараются, беспокоятся, а вы… — он оборачивается к Вере: — Я тут у нее иконы на чердак вытащил, так она дуется за это который уже день…
— Иконы? — Вера только сейчас замечает, что божница пуста. — Вообще-то… Лучше было бы, если бы Валя сама убрала их. Дело это такое, что… Сама понять она должна, что ни к чему ей эти деревяшки…
И вдруг поймала любопытный, заинтересованный взгляд Валентины — лишь на какой-то короткий момент, на мгновение.
— Кхм… — крякнул Константин, удивленно посматривая на Веру, но тут же решительно махнул рукой: — А-а! Сама-то еще когда додумается. А меня нечего позорить. Терпел, терпел, да лопнуло терпение… Ну, ладно, идемте, что ли?
Вера смотрит на Валентину.
— Пойдем, Валя, да?
Та бросает быстрый взгляд на мужа и неожиданно грустно улыбается:
— Ладно уж, идемте, — и, вздохнув, без злости грозит Косте: — А с тобой-то я еще поговорю. Вишь, как надо-то? — кивает она на Веру. — А ты — хрясь! — и на чердак их…
— Ну, ну… — машет тот рукой. — Туда им и дорога. А говорить-то с тобой надо, а не со мной.
На улице Валентина держится рядом с Верой, но идет молча. Лишь когда Костя ненадолго отстал, встретив товарища, тихо спросила:
— А о чем говорить-то там будут?
— О праздниках религиозных и обрядах. Ведь интересно, наверное, узнать, кто установил эти праздники и обряды, правда? Вот, к примеру, почему появился обычай украшать дом на троицу зеленью, а?
— Ну… Так уж принято… — смущенно пожимает плечами Валентина. — Не нами это установлено…
— А кем же?
— Бог его знает, — не сразу отвечает женщина.
— Хм, бог, — смеется Вера. — Вот сейчас, на лекции, мы и узнаем, кто это установил… Вы можете подумать, что неправду будет говорить наш лектор?
Валентина неожиданно краснеет, отводя глаза, но молчит.
— Угадала я? — щурится Вера. — Так лекции-то мы не из своей головы выдумываем. В них собраны такие факты, которые и сам батюшка ваш, отец Сергей, да и другие церковники, не могут опровергнуть. Подумай-ка об этом, когда лекцию будешь слушать…
Подходит Константин, веселый, улыбающийся.
— Еще одного слушателя завербовал, — шутливо говорит он Вере, кивая назад. — Наш парень, из бригады. Пошел к соседям в «козла» забивать, а я его сагитировал сюда. Хорош из меня помощник, а?
Вера в ответ на шутку признательно улыбается Константину. Он и действительно нравится ей своей уверенной напористостью.
«Побольше бы нам таких помощников», — думает она, а вслух произносит: