- Беллерофонт! какие серые скучные будни тебя ожидают. Разве к этому стремилась душа твоя? Разве можно серому ограниченному обывателю совершить что-нибудь значимое? Разве можно осчастливить хоть одного человечка, не говоря о вселенной. Да, Беллерофонт! и Дорианом тебе не быть. Свой облик примешь, и хорошо, если какая пойдет за тебя, а то так бобылем и умрешь.
Беллерофонт! ты же любишь истину. Ты Филасов с большой буквы. Кто тебя услышит в твоей обывательской суете: работа, дом, заботы. А дети пойдут? А ты уже не мальчик. Ведь Дорианом тебе не быть.
Беллерофонт! Что есть любовь? Ты думаешь это то, что написано в старой как мир книге?! Беллерофонт! побойся бога. Всё, что там написано никто никогда не подтвердил и не опроверг. Библия написана для неудачников и фанатов. Но ты не фанат. Дориан честнее любого фаната. Так что выбор прост: или дорианство, или фанатизм.
33
Карты светились в темноте. Священник собрал колоду, положил в карман и полез глубже в кусты дикой сирени. С превеликим трудом достал из провала Вениамина и Художника, который основательно перекосился от защемления позвоночного нерва. Посовещавшись, дружно рушили на поляну.
На поляне вовсю гремел праздник. Когда начинаются народные забавы, одобренные властями. то чуть ли не весь народ поднимается в городах и селах. Возбесится, с гармошками да гитарами под частушки и смех нецензурный, кривляется и пляшет. Жены и девки павами ходят вприпляску. Пьяные парни и мужики похабно выставляют срамоту вихлянием бедер и живота, норовят телодвижениями сексуальными удаль молодецкую проявить. На устах мат-перемат и выкрики срамных песен. А еще и рядятся в женское, и это в народе почитается за изюминку, и вызывает одобрение и смех скотский.
Динозавры повылазали из загона, отбитого муаровой лентой для важных особ, и присовокупились к народу, как достойнейшие представители плебса. Теризинозавр, обладатель кровавого баннера, веселый балагур Синозавроптерикс, мощный брюхом родственник Игуанодонт, четырёхлапый Прозауропод с ввалившимся бочкообразным брюхом, Бронтозавр, он же Апатозавр, обманчивый ящер.
Водили ручеек. Становились парами друг за дружкой, а кому не хватило пары, проходил в тоннеле между стоящими, брал за руку кто по нраву. выходил вперед и создал пару с избранным партнером. Оставшийся один начинал все сначала. Так ручеек и двигался. В паре с бронтозавром стояла вертлявая Целофизоида.
- Ах, какие прекрасные погоды!
- Мда.
- Ах, как чудно устроен праздник!
- Мда.
- Ах, как хорошо, что именно мы - динозавры - заботимся об народе.
- Мда.
- Ах, держите меня, держите!
Главный костер разгорелся на славу, да и костры по периметру смотрелись внушительно. Неподалёку от центрального костра стояла тихая пара. Стояли и смотрели на огонь. Просто подшофе, выпивших и просто пьяных становилось все больше и больше. Карабинеры жались кучками и в процесс не вмешивались. Начальник карабинеров тихо прел в мокром мундире, предвкушая разбор полетов по поводу гибели подчиненных. Заместитель был взят под стражу. Подвалила свадьба голов этак в двести. Праздник пошел быстрее.
- Эй, плешивый, телку на тур вальса одолжи. Чо морду воротишь? А телка то ничего! Коза драная.
- Это докторша, она тебе укол в задницу сделает.
- Я сам кому хош сделаю. Эх, раззудись плечо, размахнись рука...
Но не пошел на плешивого, а покрутился на месте. поскреб ягодицы и заорал:
- Кто голым купаться?
Тамады или там распорядителя на празднике не было - и каждый сам выбирал, чем заняться и что наиправёйшее утворить. Уже пускали веночки и плотики по реке. Уже лезли в плавках и нагишом купаться в реку. Уже бежали к карабинерам обиженные предприниматели, которые недосчитывались и выручки и товара. Уже съели заготовленную солдатскую кашу и кулинарную снедь от потребкооперации. Уже сломалось колесо качелей, и первым травмированным оказывалась медицинская помощь. Уже народ стал прыгать через прогорающие костры и весело мочиться в огонь.
Троица, внимательно всматривающаяся в лица, подходила к главному костру, который горел и светил аж в небеса. Статный поп в желтых ризах. Мужичок в костюме, заправленном в кирзовые сапоги, с беретом на голове и юнец. Юнца признали все. С ним уже здоровались и некоторые задирали его по-свойски.
К троице подошла пара. Девушка склонилась, взяла руку священника и прикоснулась губами. Священник положил вторую руку на чело согбенной и благословил. Девушку священник не раз видел у себя на служении. Мужчина, с блестящей от огней плешью, подал руку. Священник пожал руку, пристально взираясь в лицо подателя руки. Чувство было такое, что он давно знает этого человека и не раз встречал эти подернутые сединой глаза. Девушка кивнула Художнику и улыбнулась юноше, юноша зарделся и отвернулся. Мужчина подал руку Художнику. потряс ее, улыбнулся и повернулся к молодому человеку. Вениамин безучастно, так ему хотелось казаться, смотрел на костер. Но, увидев краем глаза протянутую руку плешивого, подал свою с радостью.
- Дочку, девочку ищем. А с ней парень красивый, Фролом звать. Не встречали? - сбивчиво волнуясь, спросил Художник.
Пара отрицательно закивала головами.
- А дочке лет сколько?
- Десять.
- А молодой парень, как он выглядел?
- Ну? как с картинки. Подожди... он очень персонажа одного напоминает... да точно... Дориана Грея напоминает, как его автор описывает.
- Что?! Где вы расстались!?
И сбивчиво, а потом все спокойнее и спокойнее под внимательным взглядом плешивого. вначале Художник, затем юноша, а потом и священник изложили суть дела.
- Они в церковь подались. Если напрямки, то их у очистных перехватили.
- Кто? - в один голос спросила троица.
- Потом расскажу. А теперь нужно быстро найти их. Но на всякий случай кто-то должен здесь остаться.
- я останусь.
- Хорошо.
И пошли взрослые.
- Пистолет у пацана, - сказал тихо на ухо плешивому Художник. Мужчина также тихо ответил:
- Он ему еще понадобится. Парень то с умом, не пропадет. А ты чего на посох так сильно опираешься?
- Да спина у меня. Люмбаго скрутил.
- Хорошо. Можно я помолюсь?
- Помолись, а вдруг полегчает.
Остановились. Плешивый положил руку на голову страдальца и быстро негромко произнес:
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа, плоть, восстанови жизненные силы! Аминь.
Священник покачал головой, но "аминь" произнес.
А народ гулял. А свадьба пела и плясала и поддавала жару. А динозавры уже смешались с народом - и где слуги народа, а где сам народ в этой кутерьме различать было некому. Только карабинеры, подростки да малые дети еще трезвились. И среди этого бродящего, гудящего гнезда шершней выделялось свадебное пышное платье невесты.
34
Опаньки! Призрак коммунизма вызван на ковер! Послание еще не успело растаять в эфире, а Призрак, оставив своё протеже маяться в раздумье, на радостях подлетал к Первому небу. Но, не вступая в чертоги небесные, Призрак ни с того ни с сего направился к лифту, вошел, постоял в раздумье, зачем-то сосчитал кнопки. Кнопок было как всегда восемь - и нажал кнопку под номером семь. Закрыв глаза, чтобы не потерять возникшее в глубинах собственного Я неопределенно щемящее чувство, Призрак молил бога, чтобы дети его не потревожили. Просьбу удовлетворили, и целым и не побеспокоенным доставила просителя на Седьмое небо.