- Ну как там Зона?
- А что ей сделается. Родители померли. Сколько сюда ни звал, отказались.. Вот думаю и сам туда перебираться. Дом то тю-тю, а когда начинали строить, меня не было.
- Да это что. Про нас власти совсем забыли, хоть мы тут под боком были. Сколько вы побегали. Погоревали. А им хоть кол на голове чеши. Нет страховок - нет и денег. Никчемные люди.
- Да. Было дело в начале. Бунт хотели поднимать. Да только против кого? Власти то формально правы - нет документов, значит и платить некому.
- Ты вот послушай и напиши там. С горя да великой депрессии стали мы к попу жаться. Деваться то с детьми некуда. То у художника табором ночуем, то в клубе, то у колдуна нашего православного, а больше домишек нет. Хорошо, что лето стоит. Мужики и кто постарше на улице в палатках, это вояки списанные выдали. Вот раз вечером нам батюшка и говорит: а не стать ли нам женщины на молитву. Подумали. Подумали. А что теряем то: всё и так потеряно, и встали. А на утро немец какой-то на пожарище завернул, ходит, фотографирует. А потом Плотника нашего плешивого... ну пришлец который. А ты не знаешь, он после пожара к нам приблудился. Так вот, увидал он Плотника, кепчонку с головы снял, чуть не в пояс кланяется. Плотник то наш немца обнял да и давай гергетать по-ихнему. Глядь, а через два дня фуры пошли, люди понаехали, строительство началось. Мы снова на молебен, да с крестным ходом. А нам из Канады да Америки да с Голландии и еще там оттудова все помощь шлют. Вишь, как расстроились. Теперь и зимовать нестрашно.
- А еще и технику нам домашнюю шлют, одежду новую.
- А власти как?
- А как обычно. Вон она власть наша видишь?
На пригорке просматривался как бы взорванный недавно толи бункер, толи дот, обнесенный толь забором, толь проволокой. Писака-гусь еще не полюбовался пейзажем, а женщины уже продолжали.
- Через неделю стали исполком отстраивать. Вот самосвалы и поехали, да только с окружной дороги налево. Вон там виднеются аж четыре новеньких коттеджа и пятый строят. И даже в новостях объявили: что государство прилагает все усилия в помощь погорельцам. А кто в домиках тех живет? Нам неизвестно. Да нам и не интересно. Пусть живут. Лишь бы нам не мешали
- А что, мешают?
- Еще как мешают. Стали мы дома оформлять, а они требуют документы на стройматериалы. Да проекты оформлять заставляют. А это деньги большие. Вот записали все село в тунеядцы, и требуют со следующего года налог по безработице выплачивать.
- А еще требуют за новые документы деньги вносить, старые то все погорели. Воду и газ не дают подключать. Списки кадастровые пересматривают.
- Денег нам как погорельцам ни копейки не выплатили. А денег с нас как с новоселов на тысячи потребовали.
- Жаловались?
- Жаловались. Самому главному жалобу сочинили и послали.
- Ответил?
- Три месяца ответа ждем. Голова то большая - пока до мозгов дойдет.
- На выборах за кого голосовать будете?
- Ни за кого.
- Против всех?
- Нет. Просто мы туда не пойдем. Решили окончательно, что не пойдем.
- Если мы пойдем да против всех проголосуем - значит, мы в выборах участие приняли, и они запишут это в актив. Ну а как там считают, то это даже уже ребенок знает. А вот если мы совсем не пойдем, чуешь! совсем не пойдем, то выходит что нам эта власть и не нужна вовсе.
- Как на выборы повестки присылать, то мы все и в списках есть и живы здоровы, а как справка какая нам нужна, так ни в списках нас нет и в живых и не водится.
- Мужики и бабы строятся день и ночь, а нам "письма счастья" рассылать - налог платить на тунеядство.
- Уже поговаривают, что сносить нас будут, как незаконных застройщиков.
- Мы лучше попа слушать будем.
- Или пастора.
- Это она имеет в виду, что лучше подчиняться христианскому священнику, в котором дух Божий жив. Чем под татарами жить.
- Это она имеет в виду всех, в ком духа Божьего нет.
- Это все христиане нам построили и помогают до сего дня. А наши упыри вон за дорогой себе бункера да терема за заборами возвели. А вместо исполкома яма разрыта - ребятишкам соблазн и нам опасение.
А последний месяц осени уже брал всех за грудки, и, заглядывая в глаза голыми ветками, интересовался: а ты готов к зиме? На этот риторический вопрос даст ответ только весна.
А женщины сидели, смотрели в хмурое небо, и глубоко в душе пестовали маленькую надежду, которая никогда не предаст.
- Эх, сёстры, а не спеть ли нам? Запевай что ли нашу - еврейскую, ибо странники мы и пришельцы, и только в Боге упование наше. И вы, детки, подтягивайте да потанцуйте на морозце. Глядь, и лето Господне придет!
И песня полилась по земле, над землей и достигла небес:
Когда дух Господень наполняет меня, радуюсь пред Богом я!
Когда дух Господень наполняет меня, танцую пред Богом я!
Я радуюсь, я радуюсь, радуюсь пред Богом я!
Танцую, танцую, танцую пред Богом я!
Когда дух Господень наполняет меня, ликую пред Богом я!
Ликую, ликую, ликую пред Богом я!
Ликую, ликую, ликую пред Богом я!
-
21