- Живу, Марену, Лелю с вещами на выход!- заорал Распорядитель фельдфебельским басом, любуясь переполохом своего присутствия.
Вестник зашел в приемную руководителя-директора- советника-тайного советника-министра-премьера-кацлера-князя-короля-праконсула-президента-чертечего начальника Первого неба. В приемной царила оживленная суета, как в штабах армий перед наступлением на всех фронтах и по всем направлениям. А еще это было похоже на колоду карт, тасуемую иллюзионистом. Два джокера сидели в противоположных местах приемной, окруженные свитой тузов и королей. Дамы так же присутствовали, но на общих основаниях. Вальты исполняли роль задиристых ординарцев. Всякая шушера ниже десятки в приемную не допускалась и влачила своё существование на подхвате в коридорах вседержавного органа. Но даже двойка в этой колоде имела вес, особенно если козырная. А козыри назначались по протекции.
После ознакомления с факсом началось всеобщее совещание.
Начальник мира сего прослезился и произнес:
- Свершилось! Мы закладываем фундамент общества последних дней! Краеугольным камнем является на текущий момент -
Первая директива: омоложение аппарата власти. Потому что молодо - зелено поддается психологической и физической обработке и из него можно вязать любые узлы, в том числе и Гордеевы.
Вторая директива: обеспечить молодо-зелено безбедным существованием. Для этого хороши все средства, завуалированные в благовидный предлог улучшения жизненного уровня плебса. Примечание-пожелание:
!) вместо настольгических березок и лип насаждать безликие туи (желательно совершать финансовые аферации с родственниками-бизнесменами - деньги должны идти в семью) , тем самым приобщать плебс к глобализации, т.е. равенству и братству;
2) обязать плебс за свой счет (стоимость в финансовых отчетах указать на порядок выше реальной стоимости изделия) изготовить и установить идеологически выдержанные баннеры для создания позитивного имиджа, которым так легко манипулировать общественность, ибо плебс нуждается в наглядной агитации больше, чем свинья в апельсинах
Третья директива: министерствам культуры и искусств приступить к реанимированию и восхвалению обитателей Второго неба.
Выполнение директив возложить на исполнительные комитеты. подключив все средства идеологической обработки.
Свершилось!
Зал потонул в овациях. Надышавшись энергией рукоплесканий этак часика полтора, оратор вскинул руку. Обведя затихающих в ажиотаже подчиненных ядерным взором, Правитель всех правителей провозгласил:
- И пусть кто-нибудь усомниться, что всякая власть не от Бога! - и потряс факсом с высокой трибуны. Присутствующих разорвало от восторга.
Ангел Распорядитель зачерпнул из чаши Гнева и передал кубок ангелу Вестнику. Вестник поднял кубок:
- За бедовую власть! - пригубил, посмаковал и выплеснул содержимое на вседержавное здание исполкома.
- Чума, - резюмируя, улыбнулся ангел Распорядитель.
И вещают ныне с трибун в туевых городах туевые мальчики с баннерами вместо мозгов.
12
Главный инженер керосинового заводика,- в отчетности значился как градообразующее предприятие,- ходил в новенькой робе на два размера меньше, сшитой на уже оперативно взятого под следствие вместе с другими управленцами бывшего инженера. Но облик одетого под подстреленного воробья главного инженера ни в ком не вызывал даже намека на легкую иронию, потому что у всех и так свербело внутри - ждали Первое лицо на завтра, а сегодня генерально репетировали. Все службы и подразделения керосинового Гигантика по перегонки черного золота в мочевину для моторов внутреннего и внешнего сгорания были приведены в высшую степень боевой готовности. Даже самый незначительный узел перегонного производства был доверен инженерно-техническому персоналу с высшим конторским образованием и идеологически проинструктирован. Заводик Гигантик сверкал тоннами свеженькой краски, так что новенькие робы менеджерского состава к обеду имели аляповатый вид индейского племени на тропе войны. Очередной новоиспеченный генеральный директор усердно молился на запрятанную в тумбочке икону, но его то и дело возвращали в реальность тихие неназойливые рекомендации отечески заботливых органов.
Заботливые органы безопасности (ЗОБ) вдруг столкнулись, при подготовке митинга-репетиции вопросов и ответов Первому лицу влюбленных заводчан, с незапланированными реалиями повседневности: похороны. Но у этих Органов нет, и никогда не может быть внештатных, непредусмотренных инструкциями ситуаций. Похороны велено свернуть немедленно, а вид на кладбище заставить рекламными щитами и растяжками. И не успел очередной генеральный директор поцеловать очередной раз икону, как горизонт уже перекрывался видами и транспарантными обещаниями той жизни, которая всегда маячит на горизонте.
К вечеру отрепетированное производство переходило на режим неусыпного ожидания, когда по засекреченной мобильной связи пришла странная информация: пропал ребенок, девочка десяти лет. Странная информация поступила от начальника местного отделения правоохранительных органом. Начальник службы безопасности Первого лица, неотложно встретился с начальником внутренних дел. Оба высших офицера рассматривали вначале поступившую коряво исписанную бумагу, а потом мельком взглянули на писавшего, предусмотрительно засунутого в обезьянник. Из обезьянника смотрено зачухленное существо с глазами убитого медведя.
- Он у тебя маляр? - всматриваясь при тусклом свете на заляпанный костюм, поинтересовался начальник.
- Художник. Приехал из радиоактивной Зоны, да жена от рака померла. Воспитывает дочь десяти лет.
- Почему не лишен родительских прав?
А он хороший человек, и художник от бога. Поп его ценит. Только раз в год, на смерть жены, напивается на недельку, а так все хорошо.
- Все хорошо, все хорошо, прекрасная маркиза,- передразнил начальник. - Пойдем к тебе, а этот пусть в обезьяннике посидит.
Поднялись на этаж повыше, вошли в кабинет.
- Кривить душой не буду: дело тут серьёзное. - усаживаясь за стол, сказал погрустневший враз человек. - Ты представляешь, что здесь начнется? Знаю, представляешь: и спасатели, и волонтеры, и пресса. А Мой патрон покой любит, чтобы ровно все... да.
Смотрели в окно на оживающий вечерний город, на бегущие вдали огоньки раскинувшегося в пространстве Гиганта, и в голову лезла всякая чушь о патриотизме. Под вечернее марево наползающей с сумерек элегии, служивого по особому разморило, захотелось вдруг неуставных отношений. Как то сама собой появилась бутыль взбадривающей жидкости, под домашний закусон, забывшего отобедать хозяина. После третьей рюмки и аппетитного сала, потянуло на исповедь. Закурив, и сделав понятный оппоненту круговой жест, посетитель по-дружески начал с низкого голоса:
- Надеюсь, у тебя этого нет, - но просмотрев на рассоловевшего хозяина, сплюнул в пепельницу. - Чего я спрашиваю. Это в кино жучки-паучки, а в реалии - одни фекалии. Будут они прослушку ставить у каждого сверчка подползающего, держи карман шире, и так за каждую копейку удавятся.
Выпили за дам по-гусарски, захрустели молоденькими огурчиками.
- А если ты и стуканешь, то вместе загремим. Они это умеют, чтоб никаких свидетелей: и доносчика и подносчика, всех на цугундер... А цугундер у них - подвалы Малюты Скуратова отдыхают. Представляешь, в самом центре города под землей: черви, черви, черви... но я тебе этого не говорил.